Разрыв не по шаблону - Тамара Шатохина

— Да. Само собой… требовалось рассчитать свои действия соответственно ситуации. Наши иногда пользуются услугами частного детектива. Там небольшая конторка и фамилия его — Шпин. Немецкие или чьи-то там еще корни… Мы зовем его Шпиён. Так вот… Слав даже дня не тосковал. Постоянной пассии, правда, не было. Зато многочисленные девушки-праздники.

— Ты что-то видела?

— Фото, — кивнула Марина, — теперь давай о тебе.

— Как грамотно начать развод? Мне главное — оставить себе Янку и поберечь нервы. Тяжело будет даже говорить… — и, обреченно вздохнув, я коротко рассказала Марине о своей выходке. Промолчала только о беременности:

— Я не знаю — говорил он правду или нет — что у них ничего не было, но я уже наделала… Стараюсь вообще не думать об этом, не вспоминать, заталкиваю вглубь… Рядом с Вадимом с этим жить нельзя — проверено, да и прощение его — вещь мифическая, не говоря уже, что оно мне не нужно. Или нужно… чтобы меньше самоедства. Полтора месяца тогда оказались очень тяжелыми — решающими. Говори теперь, что нужно делать?

— Все подробно в интернете. Но тонкости есть… они потом. А сейчас — разговор, — кивнула она, отставляя чашку: — Нужно постараться прийти к обоюдному согласию о разводе и составить соглашение по Яне до подачи заявления в суд.

— Значит, суд. Это обязательно? А вы как со Славом? Извини, я…

??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????? — А мы тоже так — делим совместно нажитое. Но согласия нет, поэтому — процесс. Я составила договор с Валентиной, чтобы к ней не придраться… и тоже берегу свои нервы, насколько это возможно. Чисто вредность, — хмыкнула она, — «ни чайной ложки врагу» называется… ну и нервы ему потрепать. Пока получается — он бесится! Это почти садистское удовольствие, Ксюша. Но и все, что могу, как говорится… Даже с фирмы не ушла, вижу его каждый день, вежливо здороваюсь… всегда при параде, само собой. Но я точно не женщина-праздник — никогда ею не была, — болезненно скривилась она, и встряхнув головой, вернулась к моему вопросу: — У вас другое — общий ребенок младше восемнадцати. Значит, только в судебном порядке. Мирить вас судья не будет, уговаривать тоже, но рассматривать дело станет не раньше, чем через месяц.

— Я так и думала — что непросто. Хотелось бы цивилизованно.

— Если честно — не представляю, как поведет себя Вадим. Дела он ведет… жестко. А ты уронила его авторитет, как самца и предводителя — обычно мужики такого не прощают. Простить измену для них — проявить слабость, че ты? Как-то вещал один товарищ — слюной брызгал…Что касается заверений в платоническом характере тех отношений… если это правда, то ситуация — хуже некуда. Это я к тому, что «до последней ложки» может быть с его стороны, а мстить он умеет. Но я не очень верю ему — по ощущениям, там было… глубоко, извини уж. В подробности вдаваться не буду, но платоническим и не сквозило. Мы о чем вообще? — замерла она, — ага — разговор все-таки нужен… позвони и назначь время. Вечером мы с мамой можем посидеть с Яной, погуляем в скверике возле дома. Так что лучше — на вечер.

— Сегодня, — решилась я. Нужно было спешить — сидеть на шее у людей было неудобно. И чувствовала я себя не совсем комфортно, не представляя, как предложить деньги за проживание и питание? И что делать, если они откажутся, а так, скорее всего и будет? Может, как-то компенсировать беспокойство своей помощью — а в чем? Или закупить продукты? Лучшим было быстро решить свой вопрос и съехать. Съехать, съехать…

— Звони тогда прямо сейчас, — пожала плечами Марина, — давай… с Богом.

И вдруг всполошилась: — Ты чего? Ксюха! Белая вся… — уплотнялась у меня в ушах вата и темнело в глазах. Шлепок по щеке заставил глаза слепо открыться. Я склонилась на диванчик и сползла по спинке.

— Полежу немного, — тяжело ворочался язык, — перелет, нервы…