Разрыв не по шаблону - Тамара Шатохина

— Вы там людям не сильно мешаете? Хорошие у тебя друзья, Ксюша.

— Хорошие, мама, очень. Не думаю, что сильно мешаем, но мы и ненадолго.

Хорошие… но чувство почему-то такое… будто нас временно сплотила общая беда — моя и их в разной степени. Слишком мы разные. Оно чувствуется уже по тому, что мы не роемся друг в друге. Марина не стала выяснять о моей беременности — ей просто не нужно. Валентина помогает мне, но и заодно мстит за свое, я вообще мало знаю ее и о ней. И Маринку поддержать мне нечем — не найти правильных слов, нужных именно ей. Мы все еще просто хорошие знакомые. И это неприятное чувство, когда Валентина резко разговаривала с Вадимом… Трудно даже определить — почему так и чем оно вызвано, но нехорошо царапнуло…

— Шарфы понравились? Хотя и так понятно, я помню какая красота. Сфоткай мне Янку сейчас.

— А ты мне Адиля — буду хвастаться сводным братом, — улыбалась я. Улыбалась сквозь слезы мама.

— Ксюша, по твоему звонку, как только позовешь… мне ничего это не будет стоить и не трудно. А Вадима ты уже видела?

Мы проговорили, наверное, не меньше получаса и ни разу мама не заикнулась о моей беременности. Я не представляла себе — что это может значить?

На следующий день я собрала Янку, взяла с собой воду для нее и баночку яблочного пюре со сливками — на перекус, и мы поехали на такси к юридической конторе Вадима. Сели на лавочке в соседнем скверике… немного посмотрели на птиц и мух. Потом я собралась с духом и сделала звонок:

— Вадим, мы с Яной уже приехали — сидим на лавочке под старой липой.

Он помолчал и сдержанно ответил:

— Мне спуститься или подниметесь ко мне? Дадим ей бумагу и фломастеры…

— Да… — сглотнула я слезы, — конечно. И тогда минут пять у нас точно будет.

И услышала в трубке смешок. Но не так, чтобы веселый…

— Ну, пошли… идем к папе, — подхватила я дочку с лавочки и поставила на асфальт.

— Па-па, па-па!! — запрыгала она.

Глава 16

Вадим шел встречать нас. Не ждал в кабинете, а поспешил навстречу. Пускай и не мне, а Янке — ее он подхватил на руки и целовал в щечки, бормоча:

— А вот и папина козуля приехала… Поскакала-поскакала и вернулась.

Янка изворачивалась в его руках, просясь на пол, а когда попала туда, весело запрыгала — как козочка или «козуля». Так, смеясь, называл ее раньше Вадим. Давно это было… В то самое время мало внимания доставалось не только мне, но и ей, а если что и было, то так… вскользь, что ли? Чмокал, опять совал в руки игрушку, которую она выронила, спеша к нему, спрашивал что-то — часто одно и тоже… Видно было, что мыслями он не здесь, даже если приходил с работы, когда Яська еще не спала.

Сейчас наша «Козуля» радостно прыгала, а мы улыбались, глядя на нее. Что будет непросто, я догадывалась и раньше, а сейчас то самое чувство вины и стыда, при помощи которого мною «легко манипулировать» не давало толком рассмотреть Вадима, прямо взглянуть ему в глаза. Но то, что он не стал тупо сидеть в кабинете, показывая характер и выдерживая заданный в телефонном разговоре тон… от этого повеяло неясным теплом, это немного успокаивало. Даже появилась надежда, что не обязательно мы будем общаться как судья и преступник.

А нет…похоже, надеялась я зря. На Янкины вопли и топот стали выглядывать из кабинетов сотрудники, которые не уходили на обед, и Вадим быстро стер улыбку с лица, молча подхватил дочку на руки, развернулся и пошел к своему кабинету. И ни слова мне. Я шла за ним, здоровалась, улыбалась… Эта приклеенная улыбочка досталась и Вадиму, когда я шагнула в его кабинет. Вспомнились слова Валентины — «кобелировал неприкрыто, нагло, напоказ». Наверняка сотрудники были в курсе и обсуждали, сплетничали… Осуждали или понимали его?