Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

— Была с подругой, а ты чем занималась? — Попыталась я сделать голос веселее, присаживаясь на корточки, чтобы посмотреть девочке в глаза.

— Ходила на занятия, потом бабушка Мехтебер взяла меня на рынок, а потом мы пошли к бабушке Дюзийде, но Анри там не было и мне было скучно.

— И что вы делали там?

— Бабушки закрылись в гостиной, что-то обсуждали, и, кажется, плакали. Что случилось, Кадер? Ты ведь тоже грустная.

— Красавица моя, я потом расскажу тебе? Сегодня был тяжелый день, я устала.

— Фериде, давай-ка я помогу тебе вырезать твоих бумажных кукол? А потом мы выпьем твой любимый липовый чай, и испечем печенье?

Девочку стало не так просто переманить, она бросила на меня грустный взгляд, словно сама всё поняла, и только потом, решив оставить меня одну, взяла женщину за руку и направилась в дом. Я поблагодарила женщину, заходя за ними в дом.

Устало опустившись на кровать, я обессилено вздохнула, казалось, что я сейчас засну, и этого действительно хотелось, чтобы перестать думать и чувствовать.

Зачем Джан пошел туда? Перестань, не думай. Что он чувствовал на тот момент? Успел ли он испугаться, пожалеть о том, что пришел туда? Хватит. О чем он подумал, когда падал? Винил себя или кого-то? О чем вообще люди думают в таки моменты? Прекрати, ты больше не сможешь помочь ему, и когда могла, не помогла.

Я больше не могла плакать, но сердцу разрывалось на части, моё тело будто выворачивало от тревоги, я сжималась и кружилась на кровати, какая-то часть меня, будто пыталась вырваться из тела. Это странное чувство страха и беспокойства длилось минут пятнадцать, и когда тревога отступила, я ощутила резкое облегчение, боялась пошевелиться, из-за страха повторения.

Наверное, испуг как-то отразился на моем лице, ибо Биркан, вошедший в комнату, спросил:

— Что с тобой?

Странно, но увидев его, я с облегчением вздохнула, словно моя душа, ищущая способы сбежать из тела в поисках покоя, нашла этот покой рядом с ним.

Я резко поднялась с кровати, так скоропалительно, что в глазах потемнело, и я чуть не свалилась на парня. Он придержал меня за локоть, с беспокойством заглядывая в глаза.

— Что происходит?

Я собиралась спокойно поговорить с ним, выразить соболезнования, не выплескивать своих эмоций, тем самым нагружая его, но не получилось.

Я обняла его, обхватив руками шею и прижавшись телом, на пару мгновений он опешил, и только потом обнял меня в ответ, зарывшись носов в волосы.

Это было не просто объятие, мы стали единым целом, словно этими прикосновениями смогли обменяться всем тем, что не могли сказать, тревогами, переживаниями, чувствами, тем, что просто невозможно выразить словами.

— Как ты? — Спросила я, после чего он отстранился, взглянув мне в глаза.

— Ты знаешь?

— Мелике позвонила. Хочешь поговорить об этом?

— Пока нет, хочу, но не могу, извини, — он совсем прервал объятия и вышел на балкон, где в сумерках начал накрапывать мелкий дождь.

Я собиралась выйти к нему, попытаться разделить эту боль с ним, но в комнату вошла Сарихин, приглашая меня спуститься вниз. В гостиной, в теплом, уютном свете торшеров, разместилась семья Ташлычунаров, вернее её старшие представители.

Господин Тунгюч устроился в своем любимом кресле, а его сестра устроилась на диване рядом, теребя в руках платок.

— Проходи, дочка, — хозяин дома сделал приглашающий жест рукой. — Как Биркан?

— Держится, — ответила я, присаживаясь напротив госпожи Мехтебер, поправляя платье при посадке. — Он делает вид, что всё хорошо, но ему нужна поддержка.

— Это само собой. Ты ведь не оставишь его в такой момент?

Как только я узнала о Джане, сразу поняла, что сбежать отсюда не смогу, пока, когда Биркану станет лучше, тогда и исчезну.

— Я буду рядом столько, сколько это понадобится.