Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

Больше всего мне не хотелось видеть не покореженное тело друга, а истерику его матери. Госпожа Бехидже сегодня перестала быть самой собой, сначала я даже не узнал её, в мрачном одеянии, с лицом, полным горя, глазами, кричащими о тоске. От прежней веселой женщины, строившей весь дом по струнке, но при этом умеющей попадать в смешные истории из-за своей рассеянности, от той самой женщины, опознавательным знаком осталась прядь рыжих волос, пробивающаяся из-под черного платка.

Бехидже тряслась и не могла устоять на ногах, схватившись за своего супруга, чье лицо оставалось непроницаемым, он благородно принимал соболезнования, и не выдавал своего горя, легко читаемого в глубоких карих глазах.

Стоило нам появиться в общей комнате, как страдающая мать, увидев оставшегося сына, подскочила к нему, прижав к себе, поглаживала его рыжие кудри.

Эта женщина тоже успела пожалеть обо всем прошлом, как и я. Я жалел о ссоре в последние дни, и недопонимании, не желании открыться друзьям, и теперь уже невозможно исправить ошибки.

Бехидже же жалела о том, что не была в достаточной степени хорошей матерью, почти сразу после рождения близнецов она свалила их воспитание на старушку Чаглайан. Потом, когда всему нашему обществу стало известно об изменах в семье Кара, и в нескольких других, где выявилась неверность супруга, то появилась мода на сохранение браков.

Женщины будто с ума сходили, пытались омолаживаться, таскали супругов к семейным психотерапевтам, а для этого нужно было ехать в крупные города, пачками читали журналы, где в тонкой линейке, между крупных блоков рекламы, были советы по сохранению браков. Потом они начинали следовать этим советам, и тогда поднимался такой беспорядок в доме, что мужья, в жизни не собирающиеся изменять женам, стали дольше засиживаться на работах, или в пабах. Ну а изменщикам на всё было наплевать, некоторые даже соревнования проводили, правда, только между собой, заключалось оно в том, кто больше на нервы накапает, жена или любовница.

К счастью или горю, эта тенденция спала, теперь у нас новая эпоха, где всем наплевать на всех, кроме себя любимых.

Госпожа Бехидже жалела, что принимала посредственное участие в жизнях сыновей, даже не знала об экстремальных пристрастиях Джана. Не трудно представить, что будет дальше, она начнет всю материнскую любовь, неиспользованную за более чем двадцать лет жизни сыновей, выплескивать на свою «последнюю надежду». Озгюр будет нервничать по этому поводу, начнет вспоминать прошлое, их с братом детство, которое они провели в коморке старушки-няни, слушая её сказки, и навсегда разобьет матери сердце.

Спустя час мы все переместились на кладбище, перед этим выслушав коробящую сердце истерику матери семейства, которая пыталась заставить мужа похоронить сына в саду, а не закапывать в черствую землю, из которой скоро начнут сыпаться скелеты.

Женщину успокоили, усадили в машину, а для утешения рядом посадили сына, чувствовавшего себя куклой, в игре дочки-матери, она тут же уткнулась в его плечо и схватила за руку, вонзаясь острыми, наточенными старательной маникюршей, ногтями, в порезанную, ещё не зажившую, руку.

Когда Озгюра оповестили о смерти брата, он кулаком пробил стеклянную балконную дверь, балкон соединяет спальни двойняшек, и теперь, на месте левой руки парня, осталось кровавое месиво, с кучей швов.

Тело Джана уже засыпали землей, когда Кадер освободилась от патронажа неудавшейся невесты, и подошла ко мне, осторожно обхватив мою руку чуть выше локтя, и прижалась к ней головой. Я невесомо поцеловал её в макушку, и подбородком уткнулся в её русые, мягкие волосы.

Наконец, вся церемония закончилась, я больше не мог оставаться в этом месте, кивнув на прощание Анри, ибо Озгюру и остальной семье было сейчас не до меня, взял Кадер за руку, и мы направились к выходу.