Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

Ненавижу кладбища, ещё со времен смерти отца, не переношу, каждый визит к его памятнику стоит мне громадных усилий, и если кто-то, а именно моя бабушка Мехтебер, может часами сидеть рядом и рассказывать холодному камню последние новости, мысли, переживания, то мне хватает пару минут посидеть рядом, молча вспоминая родителя.

— Кадер, когда я умру, молча сожгите меня, и даже не сообщайте, чтобы никто так не приходил, — оповестил я о своем решении, поворачиваясь к заднему сидению машины, чтобы спокойно объехать транспорт других посетителей, и ни в кого не врезаться.

— Не смей так говорить, — тяжело проговорила она, пристегиваясь ремнем безопасности, чуть прикрывая глаза от усталости. Она тоже не спала несколько дней, молча сидя со мной на кровати, так мы обменивались переживаниями. — Надеюсь, я умру раньше, и не буду ничего этого видеть.

— Мало тебе при жизни моих страданий, ты ещё и после смерти их хочешь видеть? — Раздраженно проговорил я, чуть хлопнув по рулю ладонью, выезжая на трассу.

— Давай ещё соревнование устроим? — Возмутилась она, шмыгая носом, в её глазах всё ещё блестели слезы.

— Отлично, — я хмыкнул, впервые за несколько дней улыбнувшись, хотя на такие темы даже говорить не следует, особенно, после случившегося. — Мы как старая пожилая пара, готовящаяся к смерти. Ты ещё не слышала, как дедушка с бабушкой это обсуждают. Мехтебер недавно пришла из магазина, показывает мне платье, и говорит, чтобы я запомнил его, и потом, когда она умрет, его на неё одели.

— Ужас, — протянула девушка, немного повеселев, больше не было того гнетущего напряжения.

— Ещё какой, а дедушка иногда сажает Чичек в столовой с листом бумаги, и просит составлять с ним меню для поминок. В их возрасте это нормальная тема для обсуждения.

— Когда и нам будет семьдесят, обязательно обсудим, и саваны похоронные, и меню, а сейчас, пожалуйста, оставим это. Куда мы едем?

— Не знаю, куда-нибудь подальше. Насколько бензина хватит.

— Странный побег получается, — хмыкнула девушка, легко массируя свой лоб, у неё, как и у меня, жутко болит голова. — Сверни здесь, я знаю, куда поедем.

Приехали мы на тот склон, откуда собиралась сброситься Нихан в ту ужасную ночь. Неудивительно, что её понесло туда, там открывался восхитительный вид на море, и на наш странный городок. Если бы я хотел прервать свою жизнь, то перед смертью, хотел бы увидеть подобную красоту.

Мы сели на поваленное дерево, устремив свои уставшие глаза на ту точку, где небо сливалось с морем, где не было ни смерти, ни боли.

— Недавно мы были тут с Джаном, тогда, при свете, я не узнала это место, где кое-что могло закончиться плачевно.

— Когда это было? — Ужасное чувство, кажется, во мне поднимается волна ревности, но потом, вспомнив об участи друга, эта волна опускается, и затем меня окутывает стыдом и болью.

— Когда просмотр матча обернулся приходом гостей, — проговорила Кадер и зевнула, следом зевнул и я. Её голова всё ниже наклонялась, без сил держаться, а глаза медленно прикрывались, желая отдохнуть.

— Я благодарен ему, что в тот день он не оставил тебя одну. Пусть никогда бы не оставлял, ни тебя, ни меня, ни остальных, — тихо проговорил я, чувствуя, как организм больше не может работать без отдыха, сейчас мы впервые ощутили покой, и тело тут же сдалось.

— Он навсегда рядом с нами. В сердце и в голове, — Кадер медленно сползала по бревну, я попытался поймать её, но она уже сидела на земле, прислонившись спиной к поваленному дереву.

— Не сиди на земле, холодно ведь, — я сел рядом, собираясь поднять её, но волшебным образом, она уже заснула, её голова упала мне на грудь, я чуть приобнял её, прилег на дерево, и тут же сам заснул.

Тогда я забыл, что бензин закончился, и нам не стоило укладываться спать, ведь ночью гораздо проблематичнее выбраться из леса.