Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

Отчего-то, все люди в моём окружении винили себя, якобы они не досмотрели и могли это предотвратить, только вот они не могли ничего с этим сделать. Единственный человек, который как-то мог повлиять на эту ситуацию, это я сама, но обстоятельства сложились так, как сложились, и больше с этим ничего не сделаешь. Я жива, а значит всё страшное позади.

Дело шло к выписке, доктора, наконец, сошлись в едином мнении, и решили, что я поправилась. За окном моросил мелкий, надоедливый и холодной, сентябрьский дождь, завтра меня должны выписать, а на пять часов вечера у меня билет на автобус до Стамбула.

Удивительно, как меня ещё не уволили сначала за долгий отпуск, а потом и за больничный на несколько месяцев.

Сегодня был своеобразный вечер прощания, сначала ко мне заходили отец с тётей, а позже друзья, мы тихо посидели, так как нельзя было мешать другим пациентам в соседних палатах.

Биркан остался, как и раньше, но теперь, после ухода гостей, мы не разговаривали. Он молча собрал пустые стаканчики, в знак прощания я попросила принести торт, а сама купила в столовой несколько порций чая и кофе, сложил всё в мусорный пакет, жестом попросив меня не подниматься.

Молчание тяготило меня, казалось звенящим, и раздавалось в моём сердце, вместе с каждым шагом Биркана.

— Надеюсь, рука полностью восстановилась, иначе я волнуюсь за свои чертежи, — как можно веселее говорю я, наблюдая за его спиной.

— Работа — последнее, о чём тебе стоило бы волноваться, — отвечает он, присаживаясь в соседнее кресло. Он смотрит в окно, что находится справа от меня. Взгляд его карих глаз задумчив, и только на самом их дне отражается хорошо скрытая печаль. — Ты так рассматриваешь меня, потому что уезжаешь?

— Да, — без всяких увиливаний, соглашаюсь я. — Не смотря на всё случившееся со мной, этот приезд сюда многому меня научил. И ещё раз спасибо, ты не оставил меня здесь одну, а до этого спас мою жизнь.

— Но ты сама предпочитаешь уехать, и оставить меня одного, — ухмыляется он, переведя взгляд на меня.

— Ты не один. У тебя есть жена, — впервые за эти месяцы поднимаю разговор о его браке, и сейчас бы не сказала, боясь сделать себе больно, но другой возможности поговорить не будет.

— Что? Какая ещё жена? — Ему смешно, мне так сложно далось это упоминание, а он смеётся.

— Рувейда, — пожимаю плечами я. — Возможно, у тебя есть ещё какая-то, но я имела ввиду Рувейду.

Почему-то с каждой секундой его смеха мне становится обидно, чувствую себя ребёнком.

— И что в этом смешного?

— Ты говорила, что не любишь меня, но при этом ревнуешь.

— Это не ревность, я просто спросила про твою жену. В этом разве есть что-то ревнивое? — Продолжаю обижаться, а после заданного вопроса отворачиваюсь. Мне не только обидно, но и стыдно.

— У меня нет жены, — довольно улыбнувшись, сообщает он, развалившись в кресле. Его настроение сильно изменилось с момента начала разговора.

— Я видела свадебные фотографии, — настаиваю я, но уже без прежней уверенности. Но я ведь видела снимки собственными глазами.

— Фотографии были, они сделаны в период подготовки к свадьбе, ещё в январе-феврале, до твоего отъезда.

— Ложь. Я видела их в мае, вскоре после отъезда, они будто преследовали меня на новом месте, — продолжаю выпаливать факты, только теперь мою обиду видно, и Биркан продолжает улыбаться.

— Вот видишь, хоть ты и бежишь от меня, но я попадаюсь на твоём пути.

Сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться, вместо этого опускаю глаза, но он успевает понять мои эмоции.

— То есть, ты не женат?

— Пока нет, а ты хочешь претендовать? — Он продолжает хитро улыбаться, не отводя от меня взгляда.

— Ещё чего, — мои щеки горят огнём, я отворачиваюсь к окну, надеясь, что он не увидит мою улыбку.

И что я делаю? Снова попадаюсь в его сети? Отлично, Кадер, отлично. Быстро ты забыла, с какой лёгкостью он вычеркнул тебя из своей жизни.