Любовь и другие слова (ЛП) - Кристина Лорен

Друзья звонят друзьям, говорю я себе. Первый шаг к исправлению ситуации — поговорить, раз и навсегда прояснить ситуацию, и тогда мы сможем жить дальше.

Лиз достает телефон, открывает список избранного и нагибается, нацарапывая его номер телефона.

Эллиот у нее в быстром наборе.

Но я понимаю: Внимательный, заботливый, эмоционально зрелый Эллиот был бы зятем мечты. Конечно, она регулярно общается с ним.

— Только не говори ему, что он у меня, — говорю я ей, когда она отрывает и протягивает его мне. — Я не уверена, сколько времени пройдет, прежде чем я соображу, что сказать.

Кого я обманываю; это такая плохая идея. Эллиоту есть что рассказать. Мне тоже есть что рассказать. У нас обоих так много секретов, что я даже не уверен, что мы сможем отступить так далеко.

На протяжении всего пути по коридору до комнаты отдыха ординаторов я постоянно проверяю карман своих брюк, чтобы убедиться, что не потеряла маленький стикер, сложенный внутри. Не то чтобы он был мне нужен с самого начала. Я смотрела на цифры всю дорогу до четвертого этажа. Наверное, мне никогда не приходило в голову, что у него все это время будет один и тот же номер телефона. Раньше его номер был ритмом, который застревал у меня в голове, как песня.

Я бросаю сумку в шкафчик в комнате отдыха и смотрю на свой телефон. Мой обход начинается через пять минут, и там, куда я иду, мне нужно быть уравновешенной. Если я не сделаю этого сейчас, это будет камнем в моем ботинке всю смену. Мое сердце — это громовой барабан в моем ухе.

Не раздумывая, я пишу смс,

«Я работаю сегодня с 6 до 9. Ты не хочешь встретиться за ужином? Поговорить.»

Через несколько секунд появляется пузырек с ответом. Он печатает. Необъяснимым образом мои ладони начинают потеть. До сих пор мне не приходило в голову, что он может сказать: — Нет, забудь об этом.

«Это Мейси?»

Или что у него нет этого номера. Я идиотка.

«Да, извини. Я должна была сказать»

«Вовсе нет». «Скажи мне где, и я буду там».

Тогда: Четверг, 13 марта

Четырнадцать лет назад

Когда приближался мой четырнадцатый день рождения, я поняла, что папа не знает, что делать. Сколько я себя помню, мы всегда делали одно и то же: он готовил завтрак, после обеда мы все смотрели кино, а потом я наедалась огромным мороженым на ужин и ложился спать, поклявшись, что больше никогда так не буду делать.

После смерти мамы распорядок дня не изменился. Для меня было важно постоянство, маленькое напоминание о том, что она действительно была здесь. Но это был первый год, когда у нас был дом на выходные, и первый год, когда у меня был такой близкий друг, как Эллиот.

— Мы можем поехать в дом в эти выходные?

Папина чашка с кофе остановилась в воздухе, его глаза встретились с моими через нить пара. Он дунул на донышко, затем сделал глоток, проглотил и поставил чашку обратно на стол. Взяв вилку, он наколол кусочек яичницы, изо всех сил стараясь вести себя непринужденно, как будто моя просьба не вызвала у него особого восторга или разочарования.

Это был первый раз, когда я попросила пойти туда, и я знала его достаточно хорошо, чтобы понять, какое облегчение он испытывал от того, что мог постоянно полагаться на идеальные предсказания из маминого списка.

— Это то, что ты хотела бы сделать в этом году? На свой день рождения?

Я посмотрела вниз на свои яйца, прежде чем кивнуть. — Да.

— Ты бы тоже хотела вечеринку? Мы могли бы пригласить несколько друзей к нам домой? Ты могла бы показать им свою библиотеку?

— Нет… мои друзья здесь не поймут.

— Не то что Эллиот.

Я откусил кусочек и небрежно пожал плечами. — Да.

— Он хороший друг?

Я кивнула, уставившись в свою тарелку, когда откусила еще кусочек.

— Ты знаешь, что ты слишком молода, чтобы встречаться, — сказал папа.

Моя голова поднялась, глаза расширились от ужаса. — Папа!