Неверная - Айаан Али (2012)

На следующий день все женщины – и только женщины – собрались в большом зале, и начался праздник. Невесты с макияжем, как на картинке из журнала, неподвижно сидели на диване, похожие на кукол в своих розовых кружевных платьях.

В последний вечер торжество проходило в другом зале, и на этот раз мужчины тоже присутствовали; они ели и разговаривали по ту сторону длинной, высокой перегородки, разделявшей комнату пополам, только высокий помост был виден всем. На женской половине столы ломились от разнообразных блюд и выпечки – никогда раньше я не ела ничего более вкусного. После ужина женщины стали причитать, а в комнату вошли невесты в западных платьях; их лица были закрыты. Оба жениха взошли на помост, откинули вуали с лиц невест, а потом неуклюже сели. Они только что приехали из Йемена и были странными. Мне показалось, что я опять в Саудовской Аравии.

Насриен успела познакомиться с будущим мужем, пока готовилась к свадьбе, поэтому она была почти спокойна и, казалось, смирилась со своей участью. Но Сихам ни разу не видела мужчину, за которого собиралась выйти замуж; она побледнела и задрожала. Чуть позже новобрачные ушли в сопровождении ближайших родственников. Халва сказала мне, что потом должны появиться окровавленные простыни, и праздник продолжится.

– А что, если крови не будет? – спросила я.

– Это значит, что невеста не девственница, – прошептала она, и мы быстро отвели взгляд. О таком нельзя было даже думать.

Саму Халву в девять лет сосватали кузену, которого она никогда не видела. Она не хотела выходить замуж за него, но знала, что однажды это случится. Такие решения принимали родители. Если твой отец добр и богат, возможно, он найдет для тебя такого же доброго и богатого мужа. А если нет – что ж, такова твоя судьба.

Браки по любви считались глупой ошибкой и всегда заканчивались неудачно, приводили к бедности и разводам; мы это твердо знали. Если ты вышла замуж не по правилам, то клан не окажет тебе поддержку, если муж тебя бросит. Родственники отца не вступятся за тебя, не помогут деньгами, и ты погрязнешь в пороках и безбожии. Люди на улицах будут показывать на тебя пальцем и ругаться. Словом, это было самым страшным ударом по чести всего рода.

Но страницы книг влекли нас духом романтики. В школе мы читали хороших авторов – Шарлотту Бронте, Джейн Остин, Дафну дю Морье. Но после уроков сестры Халвы делились с нами романами в мягких обложках. Это были дешевые «мыльные оперы», но они возбуждали нас и словно говорили: у женщины может быть выбор. Героини влюблялись, преодолевали сопротивление семьи, пренебрегали богатством и общественным положением и все-таки выходили замуж за того, кого выбирали сами.

Мы с сестрой, как и большинство одноклассниц-мусульманок, можно сказать, жили этими романами, однако они доставляли нам и много печали. Мне тоже хотелось влюбиться в мужчину, о котором я грезила по ночам, а не выйти замуж за незнакомца по выбору родителей. Но единственное, что мы могли сделать, – это попытаться отсрочить неизбежное. Отец Халвы позволил всем дочерям окончить школу, но после этого они должны были выйти замуж. Халва умоляла отца не выдавать ее и часто говорила, что мне повезло: отец был далеко, так что мне не придется выходить замуж хотя бы до первых экзаменов.

Когда мне исполнилось шестнадцать, у нас появилась новая преподавательница по исламу. Религия была в Мусульманской школе обязательным предметом, который разделялся на два курса: ислам и христианство. Конечно, мы ходили на уроки по исламу – ужасно скучные и совершенно не одухотворенные. Не было никакого анализа, обсуждения вопросов этики; только сухие исторические факты. Мы просто заучивали названия битв и Откровения Пророка Мухаммеда, которые входили в программу государственного экзамена.