Подсолнух - Ирина Воробей

Ее бархатный голос слегка утончился, а глаза в веселом прищуре внимательно разглядывали парня. Русик под давлением неловкости сразу сообщил, что пришел измерить сцену. Арина сначала угостила гостя кофе, приготовив его самостоятельно в барной кофемашине, и, задав пару непринужденных вопросов, отпустила вместе с Татьяной на сцену. Все это время музыкальный директор спокойно сидел на стуле рядом и молча копался в смартфоне.

— Гляжу, ты парня себе завела? — с опаской посматривая на Павлика, спросил Русик приглушенным голосом, когда они шагали к сцене. — А я вот до сих пор страдаю.

Татьяна не знала, что ответить, потому что не воспринимала Павлика как своего парня. Она старалась просто не думать о том, что между ними. Четкого ответа на вопрос Русика она дать не могла, потому предпочла промолчать, лишь помотав головой.

— Кстати, я ее видел пару раз в театре, — продолжал Русик. — И один раз мы даже столкнулись в коридоре. Я, как дурак, затупил и все движения за ней повторял, не давая пройти. Она только посмеялась. Наверное, подумала, я специально. Вот осел!

Он треснул себя по лбу, видимо, пытаясь вытрясти из головы позорное воспоминание.

— Так оплошал, — парень мечтательно посмотрел в высокий потолок и закивал. — А она не такая заносчивая, как остальные балерины.

Татьяна улыбалась во весь рот. Было странно слышать, как ее новый друг влюбленно говорил об ее старой подруге, даже не подозревая, что Татьяна с ней знакома. Это, вообще, была странная ситуация, лишний раз доказывающая, что мир тесен, а судьба иронична. Надо же было случиться, что Татьяна любила Вадима, подружилась с Русиком, он влюбился в Муравьеву, а Муравьева ответила взаимностью Вадиму. Получился, какой-то странный любовный квадрат, только такой, где две стороны, в принципе, лишние. Это вызвало в Татьяне почти истерический смех. Она громко расхохоталась без причины, чем привлекла всеобщее внимание. Русик на нее недоверчиво покосился, сдвинув уголок рта вверх и вбок, и приподнял одну бровь. Павлик присмотрелся к ним и насупился в недоумении. Арина выдавила быструю усмешку. Успокоившись, Татьяна вытерла слезы и посмотрела на оторопелого друга.

— Прям настолько по-идиотски я себя повел, что ли? — спросил он.

— Не обращай внимания. Просто… — махнула рукой Татьяна и снова, не сдержавшись, посмеялась. — Я просто ее знаю.

— Елену? — выпучил глаза Русик и застыл, как вкопанный, даже живот втянул.

— Ага, — кивнула девушка, посмеиваясь. — Мы учились вместе.

— Нихрена себе! — с чувством воскликнул приятель, надавив на буквы «х» и «р». — Вау!

Ему понадобилось несколько минут, чтобы это осмыслить. Парень, разинув рот, с силой дернул головой в сторону. Глаза вывалились из орбит от удивления, бегая по черным дымчатым линиям узора напольной плитки. Татьяна смотрела на него и не могла скрыть безумную улыбку.

— Круто! — воскликнул Русик и заглянул подруге в глаза. — Познакомишь?

— Что? Нет! — замахала руками девушка. — Я не могу. Она меня выдаст.

— Кому выдаст? Этому тощему?

Парень махнул головой в сторону сцены, как будто в той стороне света находилась галерея, где выставлялись работы Вадима. Татьяна не была уверена, что он правильно указывал направление, но все равно поняла, о чем он.

— И ему тоже.

— Да блин, объясни ей все. И не выдаст.

Русик развел руками. Лицо его приняло простецкое выражение. Он хлопал глазами в блаженном недоумении.

— Не могу, — отнекивалась Татьяна, опустив взгляд в пол.

— Ну, тогда и я не смогу сделать проекцию, — парень принял гренадерскую позу и скрестил руки на груди.

Татьяна опешила. В глазах сверкнули маленькие молнии гнева.

— Русик! — окликнула она его в надежде, что друг одумается.