Подсолнух - Ирина Воробей

— Не выходи мыть без меня, — предупредила девушка, остановившись в дверях. — Я только с двенадцати до двух не смогу помочь. Перетерпи как-нибудь эти пару часов. Если что переводи Арину на меня.

Адлия просто кивнула. Татьяна еще раз с тяжелым чувством на душе посмотрела на нее, поджала губы и побежала в гримерку переодеваться и наносить макияж.

В вечер перед тематической вечеринкой основные танцовщики всегда не выходили в зал, а готовились к выступлению. Татьяна впервые оказалась в основном составе, но, в отличие от остальных, не стала сидеть в гримерке и вести с ними пустые разговоры, а отправилась в подвал лишний раз повторить весь порядок движений в каждом из четырех танцев, в которых она принимала участие. Костюм, точнее белое кружевное белье с подвязкой и чулками и простенькую фату на ободке, надела сразу, чтобы потом не терять время, если вдруг зарепетируется.

Первым делом она подошла к Рыжке, который свернулся толстым клубочком в уже разодранной кроватке, и погладила его, разбудив. Кот замурлыкал, выпрямился и потянулся, оскалив четыре длинных клыка снизу и сверху в зеве. Татьяна налила в миску молока и насыпала корм. Кот сначала не обратил внимания на еду, продолжая мурлыкать и требовать ласки, но, когда Татьяна не без боли заставила себя оторваться от гладкой шерстки и пойти танцевать, лениво поднялся и подошел к лакомству.

— Надеялся тебя здесь застать, — послышался от двери мужской голос.

Павлик в темно-красном костюме спускался по лестнице, когда Татьяна обернулась. Он выглядел нарядно. Волосы, как всегда, были зализаны назад. На фоне белой рубашки торчала красная бабочка.

— Репетирую, — ответила девушка, остановившись, и положила руки на тазовые кости.

— Шикарно выглядишь, — сказал он восторженно, поедая глазами ее фигуру.

— Спасибо. Ты тоже.

Она усмехнулась. Павлик довольно заулыбался. Он подошел к ней вплотную и притянул за талию к себе, чтобы поцеловать в губы, но Татьяна отодвинула его мягким нажимом на грудь, показывая пальцем на лицо, намекая на макияж. Павлик понимающе закивал и чмокнул ее в волосы над виском.

— Сегодня же День всех влюбленных, — сказал он, усаживаясь на диван, и загадочно посмотрел ей в глаза.

По спине девушки волной мурашек пробежало чувство неловкости. Она боялась этого разговора, потому продолжила репетировать танец убийства невесты, развернувшись к нему задом.

— Поздравляю, — с явной ноткой грусти произнес парень.

Татьяна не оборачивалась и не отвечала, делая беззвучные движения руками в стороны и круги головой.

— Ты не хочешь поздравить меня в ответ?

В его голосе слышалось напряжение, довлеющая обида и желчь. Девушка затылком чувствовала, как впиваются его глаза, но не хотела оборачиваться. Она остановилась на секунду, сдержала вздох и закрутила головой, одновременно вытягивая ногу вперед и в сторону. Взгляд Павлика продолжал электризовать атмосферу. Так продолжалось несколько минут. Молчание уплотнялось. Невидимая тяжесть сдавливала плечи. Казалось, стены начинали сужаться к центру. Тревога в Татьяне нарастала с каждой секундой. В конце концов, она не выдержала и развернулась к Павлику лицом. Тот сидел, удрученно опустив голову и обхватив ее руками, упирающимися в широко расставленные колени.

— Прости, — начала она на выдохе, заставив его поднять глаза. — Я… я ведь тебе объясняла…

— Да пошла ты! — крикнул он резко и сорвался с дивана.

Дверь Татьяне пришлось закрывать самой.