Подсолнух - Ирина Воробей

Жгучий гнев обжигал душу. Все обиды, перенесенные только что, и боль Вадима и Арины, которые она воспринимала, как свои, она перенесла на отца. Вывернутая наизнанку душа требовала, чтобы он страдал также, а то и больше, чтобы его ежесекундно разрывала адская боль, чтобы сердце разрывалось на куски, чтобы ему жить, действительно, не хотелось. Она обо всем этом думала в порыве ярости, а потом сама удивлялась, откуда в ней столько жестокости, и ревела.

Как обычно, перед вечеринкой Татьяна пришла пораньше, чтобы порепетировать в холле, хотя фоновые танцы для бармен-шоу не предполагали никакой сложной хореографии или смешения множества стилей. Это были обычные гоу-гоу движения, которые просто требовалось делать синхронно. Но Татьяна через танцы выплескивала быстро накапливающуюся негативную энергию. В холле в одиночестве она танцевала агрессивно, со всей экспрессией, на которую была способна, под музыку, которая нравилась ей, двигаясь не по чьим-то инструкциям, а так, как просило тело. А тело жаждало резких движений, сложно закрученных элементов, трудно выполнимых прыжков и пируэтов. Она металась по всему холлу от гардероба к зеркалу, от входа до административной стойки, из угла в угол, подогревая себя ненавистью к отцу, досадой от того, как все получилось с Вадимом, и сожалениями о том, что не смогла ничего исправить.

Когда в клуб начали приходить сотрудники, девушка убежала в гримерку переодеваться и наносить марафет на лицо. Специально к шоу Арина через Татьяну заказала у Адлии костюмы в тематику вечера. Все танцовщики должны были носить боди цвета шампанского с узором из страз в виде пузырьков, а поверх — прозрачные плащи, похожие на дождевики, только по форме напоминающие фигуру бутылки. На головы им напялили шляпки из твердого прозрачного пластика в форме брендовых бокалов, перевернутых верх дном, которые полностью накрывали лица, зауживаясь к шее. Спереди к плащу пришили логотип «Мартини». На ногах они носили прозрачные пластиковые сапоги с белыми подошвами и молниями.

Первые два часа до начала шоу гоу-гоу работали как обычно. Татьяна слышала, что бармен-чемпион со своей свитой уже приехал и расположился в комнате отдыха, откуда выгнали всех сотрудников. Девушка танцевала во вторую очередь, поэтому имела время сбегать покормить Рыжку в подвал. Только она вышла в неоновый коридор, как ее подловила Арина.

— Так, Подсолнух, беги в бар, возьми там поднос с фруктами и неси в комнату отдыха, — приказным тоном проговорила арт-директор.

— Почему я? — возмутилась Татьяна.

Она уже была в сценическом костюме.

— Ну, во-первых, потому что я сказала, — грозно пояснила женщина, а потом, смягчившись, добавила. — А, во-вторых, потому что там Вадик.

Арина кокетливо ей подмигнула и многозначительно кивнула, подняв брови. Татьяна встрепенулась и машинально подтянула живот и попу.

— Так что сиськи в кучу и вперед, — посмеялась директор.

Девушка смутилась, но улыбнулась, проводив ее взволнованным взглядом до самого кабинета. В словах Арины было много полезного. Она решила снять плащ перед тем, как отправиться за подносом, чтобы показать себя во всей красе. Только она развернулась обратно к гримерке, как уткнулась в охваченного злобой Павлика. Он стоял, скрестив руки, и щурился на нее.

— Ах, вот, в чем дело, — протянул парень по-злодейски. — Значит, ты из-за Арининого сынка меня бросила?

Татьяна опешила.

— Ну, конечно, нахуя тебе администратишка, живущий с мамой, когда есть сынишка директора, да? Да еще и перспективный художник. Задорого пизду-то продала? Только не говори, что за талант?

Девушка сморщилась в оскорбленном недоумении, находясь в таком шоке, что даже ответить ничего не могла. Только чувствовала, как кулаки горят от гнева в желании влепить ему хорошенько по роже.

— Хотя тебе же не в первой, да? Пиздой торговать?

Он злорадно расхохотался. Татьяна закачала головой.

— А он-то в курсе?