Подсолнух - Ирина Воробей

Девушка смутилась, хотя, казалось, дальше было некуда, и опустила расстроенные глаза на красный член. Арина захохотала, откинувшись на спинку. Они оба уставились на нее в ярости. Женщина долго смеялась, крутясь в кресле, как на вертикальном вертеле. Ее громкий смех разносился звонким эхом по всему клубу, залетая в самые дальние закоулки и отбиваясь там от стен. Татьяна смотрела на веселого босса и надувала щеки. Вадим удрученно качал головой, прикрыв ладонью глаза.

— Какого хрена, вообще, ты ее тут растлеваешь? — спросил он, когда мать успокоилась.

— Это не растление, а обучение, — ее ничто не возмущало. — Ублажать, знаешь ли, тоже искусство! Да и потом, она сама напросилась.

Женщина кивнула в сторону девушки. Та вжала голову в плечи. Лицо зажгло жаром стыда под возмущенным взглядом Вадима.

— И что ты негодуешь? Сам мне потом спасибо скажешь, — снова посмеялась Арина, вытирая слезы из уголков глаз, и села ровно, положив руки на стол.

Парень на это только недовольно покачал головой.

— Ладно, некогда мне тут с вами возиться. Игрушку верни, — включила директорский тон женщина. — Идите лучше друг на друге практикуйтесь.

Не поднимая глаз, арт-директор рукой выгоняла их за дверь.

— Я, вообще-то, за тачкой, — Вадим, наоборот, сделал шаг вперед.

Арина, не глядя, достала из сумочки ключи и бросила в него.

— Спасибо, — без особой благодарности буркнул парень, а потом схватил Татьяну за руку и вывел из кабинета. Она только успела отбросить секс-устройство на зеленый диван.

Они быстро прошагали узкий служебный коридор, вышли на улицу и подошли к золотому внедорожнику. Вадим усадил Татьяну на пассажирское сиденье спереди, а сам сел за руль. Только в машине он немного успокоился и откинул голову на подголовник, глубоко вздохнув и быстро выдохнув. Девушка выглядела всполошенной — слишком быстро он шел, отчего ей приходилось делать много торопливых шажков, чтобы поспевать за ним. Она повернулась к парню лицом и спросила:

— Куда мы едем?

Вадим вставил ключ зажигания и, не глядя в ее сторону, ответил:

— Раз тебе делать нечего, поможешь мне с керамикой.

Он вставил телефон в держатель, включил навигатор и через несколько секунд они двинулись с места.

Первое время ехали молча. Татьяна щурилась от яркого солнца, свет которого удваивал силу через стекло и припекал еще жарче, чем на улице. Небо казалось лазурным и необычно высоким, из-за чего во всем городе пространство будто раздвинулось, хотя с краев горизонта белыми пятнами проступали кучные облака. Все центральные дороги багровели на карте от пробок. Вадиму пришлось искать объездные пути, много петлять по закоулкам и переулкам, где-то проезжать через дворы и все равно потом встрять на широком перекрестке с длинными светофорами.

Татьяна не сразу сообразила, что они, наконец, остались наедине, что им никто здесь не мешал и что она в спокойной обстановке могла попросить у него прощения. Осознав это, девушка встрепенулась. Ладони покрылись испариной. Пальцы закостенели. Несколько минут она никак не могла решиться начать разговор и подобрать правильные слова. В голове бушевал хаос, еще не улегшийся после казуса с фаллоимитатором.

— Вадим, — начала Татьяна после глубокого вздоха. — Я хотела поговорить с тобой.

— О чем? — равнодушно спросил парень, следя за дорогой.

Они медленно двигались в плотной пробке к перекрестку в крайнем правом ряду. Татьяна разглядывала пыльные обочины, которые нерадивые водители и пешеходы забросали окурками и мелким мусором. Она не сразу нашла подходящие слова для ответа на вопрос.

— О том, что я сделала.

На экране всплыло уведомление с характерным звуком. Девушка невольно пригляделась. Снова писала Надя, которую Татьяна уже ненавидела, хотя та наверняка даже не подозревала об ее существовании. Надя слала улыбающиеся эмодзи с капелькой у правого виска три в ряд.