Подсолнух - Ирина Воробей

Они снова притихли. Монотонность движения и тишина усыпляли. Темень за окном автомобиля незаметно превратилась в сон. Проснулась Татьяна от инерционного толчка при торможении. Вадим заглушил мотор. Она протерла глаза и потянулась, зевнув.

— Приехали, — на удивление бодро произнес парень, отстегивая ремень безопасности.

Девушка огляделась вокруг, не понимая, куда они приехали, и не помня зачем. Она вгляделась в фигурность окружающей обстановки: шуршащие кусты, низкий металлический забор, ограждающий насаждения управляющей компании от нерадивых жильцов, наклонный тротуар, многоквартирный дом. Смутные очертания постепенно становились более четкими и узнаваемыми.

Она помнила эту железную дверь, белые решетки первых этажей, скол облицовочной штукатурки справа от входа. Она помнила деревянную скамейку с протертым сиденьем. Помнила, как каждый вечер, возвращаясь из академии, здоровалась с пожилой соседкой, что любила на ночь глядя посидеть у подъезда и подышать свежим воздухом. Ее охватил ужас.

Татьяна засуетилась в поисках кнопки открывания окна. Опустив стекло, она выглянула и посмотрела наверх. В ее детской комнате горел свет. На подоконнике, как и раньше, лежали первые пуанты. Она видела их нечетко, но мозг достроил по памяти цельную картину. Вадим самодовольно улыбался, встав напротив с рюкзаком за плечом.

— Ах, ты!.. — вскрикнула девушка в бешенстве, но не смогла подобрать самое оскорбительное слово и замолкла.

В груди бесновались обида и злость. Даже не злость, а ярость. Девушка рассвирепела. Такого предательства она от него не ожидала.

— Че сидишь? — спросил парень как ни в чем не бывало. — Пойдем спать, я устал.

Он махнул головой в сторону подъезда.

— Как ты мог?! Ты с ним сговорился, да? Ты все это специально подстроил!

— Тань, ночь на дворе, давай завтра обсудим, — устало проговорил Вадим, опустив плечи. — Пошли.

— Никуда я с тобой больше не пойду!

Она резко отвернулась от него корпусом, закрыла окно и, скрестив руки на груди, плотно вжалась в сиденье. Парень постучал костяшкой указательного пальца по окну. Татьяна, надувшись, не реагировала.

— Ну, хочешь, оставайся здесь на ночь, — пробурчал приглушенный голос снаружи. — Только двери не открывай. От всяких подонков.

Он нажал на пульт управления. Раздался короткий сигнал и звук блокировки дверей. В машине сразу стало темно и холодно. Татьяна испугалась и вжалась в сиденье еще сильнее. Вадим уже отошел к подъезду. Она переводила тревожный взгляд с парня на лобовое стекло, сквозь которое пыталась разглядеть в ночи этих самых подонков. От домофона послышались глухие гудки. Тягучие, тревожные. Парень спокойно ждал. Наконец, устройство пропищало, и он распахнул железную дверь. Татьяна в панике застучала по стеклу, пытаясь вырваться из автомобиля. Вадим уже было захлопнул дверь полностью, но на последних сантиметрах остановился, как будто специально, чтобы дать ей совсем отчаяться. Девушка была готова разрыдаться от всего и сразу.

Вернувшись за ней, он с ухмылкой произнес:

— Нельзя отказываться от такого великодушного гостеприимства. Твой отец любезно предложил нам погостить у него пару деньков.

Как только дверь открылась, Татьяна вылетела из машины, как боевой снаряд из пушки, и грозно посмотрела на парня. Тот только усмехался. Нахально, как всегда.

— А с твоей квартирой что? — с язвительной претензией спросила девушка, когда они поднимались на лифте.

— Сдаю, — просто ответил Вадим, а потом развернулся к ней с добродушной улыбкой. — Да всего пара деньков. Чего ты?

— Почему нельзя было в каком-нибудь хостеле, на худой конец, остановиться?

— Хочешь, чтобы я в родном городе по хостелам шарахался?

Лифт открылся. Они вышли в светлый чистый коридор.

— Хотя бы поговори с отцом. И я прощу тебе царапину, — сказал он серьезно, нажимая на круглый звонок.