Понарошку? - Ирина Воробей

Последняя неделя практики началась тяжело. Инга разговаривала с Сашей туго и сухо. О Золотове больше не спрашивала, но на сдачу крови в четверг отпустила. И дала положенный выходной на следующий день. Одной проблемой стало меньше, хотя Саша теперь сильно сомневалась, что надо ли ей вообще о таком беспокоиться, или практика уже не сдана. Спрашивать у Инги напрямую она боялась, поэтому просто ждала момента, когда принесет куратору отчет и характеристику на подпись.

Во вторник она занялась расследованием, про которое забыла на несколько дней. Сначала свидание выбило ее из колеи, затем спасение Жени, потом больница. Все мысли и чувства перепутались. Саша до сих пор в них не разобралась. И не торопилась обсуждать их с Золотовым, однако постоянно о нем думала.

Парень напомнил о себе после десяти вечера. Саша уже лежала в постели со смартфоном, читала очередной детектив. На лицо нанесла угольную маску. Волосы распустила на подушке. И испугалась входящего видеозвонка, такого внезапного и в то же время долгожданного. Встрепенулась, присела в постели и включила видео, перед этим убедившись, что хотя бы волосы лежат как надо, раз лицо было изуродовано толстым слоем черной пасты.

– Не мешаю? – спросил Золотов улыбаясь. Голубые глаза бегали по экрану – он ее разглядывал.

Сам сидел на подоконнике. Саша видела за стеклом желтые окна соседних зданий и клочок вечернего неба, не полностью черного и беззвездного.

– Ну, пока нет, – ответила бодро. – Еще не сплю.

– Сафа выгнал меня из палаты опять, – Золотов вздохнул, отвернувшись на чьи-то шаги в коридоре, которые девушка отчетливо слышала. – С Женей по скайпу общаются. Вчера они делали это четыре часа. Медбрату полночи пришлось меня развлекать. А сегодня дежурит какая-то неприветливая тетка. И я не знаю, куда себя деть.

– Бедняжка, – без сожаления хихикнула Саша. – Как плохо, когда у тебя нет девушки.

И тут же надавала себе по губам, отвернувшись от телефона: «Зачем ты это ляпнула?». Напряжение заискрило на кончиках пальцев. Теперь она даже радовалась, что сидит в маске.

– У меня есть ты, – Золотов ничуть не возмутился, лишь улыбнулся шире и посмотрел в камеру пронзительно. – Только ты не хочешь быть моей девушкой.

Не было в этом взгляде того, что она искала. Были уважение, теплота, нежность. Желание наконец. Но не признание.

– Я не хочу быть очередной твоей девушкой, – выпалила Саша против воли. Язык словно перестал получать приказы от мозга и действовал самостоятельно. Она боялась поднимать эту тему, но чувства бурлили, буквально выталкивались из глотки вместе со словами. Сердце своим бешенством подбивало их наружу.

– Ты же вне очереди, – парень усмехнулся, опустив голову.

Опять на его щеке проявилась ямочка, всегда сопровождавшая ухмылку, такую самоуверенную и безжалостную, всепобеждающую. Саша шмыгнула носом и втянула воздух насупившись. Как перегревшийся компьютер анализировала, что могли значить его слова.

– Это… признание… в любви? – прозвучало неуверенно, но изнутри это ощущалось мощным порывом, который девушка не могла удержать. Вопрос сорвался со всех цепей, бил по больным местам своим металлическим шлейфом, пугал предвкушаемым ответом.

Она закрыла глаза на мгновение и, открыв, наткнулась на голубой взгляд, задумчивый и растерянный.

– Не знаю, – Золотов пожал плечами и зажевал губы. Смотрел в ответ так, будто хотел, чтобы это она ему объяснила. – Я просто… никогда никого не любил.

Саша закивала – предполагала это услышать. Разочарование не испытала, но что-то ее кольнуло в самую больную точку.

– Или… всегда любил только тебя, – добавил парень тихо, не уводя глаз. Жаждал ее пояснений. Девушка на миг поверила, что он действительно хочет во всем разобраться. – Я… честно… сам не знаю, что чувствую.