Столкнувшийся - Лорен Ашер

— Я не могу винить тебя за то, что ты пытаешься решить, быть со мной или остаться с Маккой. Это так хреново, но я понимаю этот мир. Я понимаю тебя. Но ты сделал мне больно, не признавшись, что любишь меня, несмотря на то, что все говорят мне, что любишь. И я устала от людей, которые говорят мне. Это не их работа, а твоя.

— Я люблю тебя. Клянусь. Я проделал дерьмовую работу, чтобы осознать это, и еще более дерьмовую работу, чтобы признаться тебе в этом. Я люблю тебя больше, чем сами гонки. Я был несчастен с тех пор, как ты начала избегать меня, когда даже неделя без тебя — это гребаная пытка. Моя грудь болит, мой цикл сна нарушен, и моя голова болит каждый гребаный день. Я не могу смириться с тем, что чувствую, когда тебя нет рядом. И я больше не хочу.

— После всего этого времени ожидания услышать эти слова… я чувствую пустоту. — Я не узнаю свой ровный голос.

Его лицо рассыпается.

— Что я могу сделать, чтобы стало лучше? Пожалуйста, я сделаю все.

Я почти поддаюсь его надломленному голосу, но не могу. Больше не могу.

— Как я уже сказала. Все хотят сказать мне, как сильно ты меня любишь, включая тебя самого. Знаешь что? Теперь твоя очередь. Я хочу, чтобы ты доказал это.

Я поворачиваюсь и направляюсь в сторону апартаментов Бандини, оставляя позади расстроенного Лиама.

Принца не спасти, если он слишком упрям, чтобы оставаться запертым в своем замке.

Глава 38

Лиам

Отец Софи вчера не бросал в меня гранату. Он бросил чертову самодельную бомбу и надеялся, что я знаю, что с ней делать. Лукас замышлял вместе со мной, потому что Софи научила меня, что планы приводят к эффективности. Я частным образом общался с разными командами, превосходя агента, потому что хуй Рика очень сильно зацепил.

Один из последних пунктов в моем списке — противостоять хитрому ублюдку и его придурку-подельнику.

Камеры направлены на меня, пока репортеры задают вопросы о финале Гран-При и моем втором месте. Я чертовски горжусь своим выступлением в этом году, потому что, несмотря на огромные шансы и змей в яме Маккой, я занял второе место в борьбе со многими талантливыми гонщиками.

— Лиам, не хочешь прокомментировать недавнюю статью о тебе и мисс Митчелл?

— Раз уж вы заговорили об этом, я хотел бы сообщить важную новость. Мои отношения с Софи Митчелл будут именно такими. Моими отношениями. Я устал от ваших вопросов о моей личной жизни или о ней. Она запрещена для тебя, для папарацци и для любого другого натурала в радиусе ста миль от нее. Она моя, и точка. Я счастливый ублюдок, в которого она по какой-то причине влюбилась. Это значит, что я не позволю, чтобы мои отношения пошли прахом из-за стервятников, которые хотят нас разорвать. Это мое первое и последнее предупреждение на эту тему. Следующий человек, который затронет ее в любом виде, кроме комплиментов, будет исключен из списка. Вы, ребята, любите комментировать, какие мы все здесь чертовски заменяемые, так давайте перевернем ситуацию, а?

Ноа поворачивает голову в мою сторону, его губы борются с улыбкой.

— Черт. Я не думал, что в тебе есть такой уровень наглости. Я впечатлен.

Микрофоны не улавливают мой голос.

— Я годами наблюдал, как ты ведешь себя как мудак. Учился у лучших.

Я не тороплюсь, зная, что один из этих репортеров спросит именно то, что мне нужно. Они ничего не могут с этим поделать.

— Лиам, ты уже решил, за какую команду будешь выступать?

Предсказуемые ублюдки.