Бабочка на запястье - Анель Ромазова

— С тобой запредельный вайб, — боже, его акцент, как неразбавленный афродизиак, поглощается каждым сосудом в кровеносной системе.

Вдавливаю ногти ему в грудь. Трахаемся в ненасытном зверстве. Взбесившийся пульс, уже давно не соответствует норме. По ощущениям, одинаково изголодались друг по другу.

Дамир меняет позу, заставляя упереться пятками ему в плечи. Так его еще больше во мне. Достигает катастрофических глубин. Дыхание тормозит. Легкие исключают эту функцию, чтобы избежать перегрузки. Звуки получаются хриплыми, частыми. Больше рваные выдохи.

Дамир не прекращая вбиваться, зубами тревожит кожу на лодыжке. Стягивает, прикусывая. Не соврал про сожрать. Но именно этого я и хочу. Впиваясь пальцами в бедра, оставляет удары в лоно на определенной грани. Острой, но без грубости. Поддаюсь вперед и ловлю свою высоту, улетая в заоблачную даль. Мы больше не падаем. Взлетаем и рассыпаемся.

Резко прерываясь, покидает мое тело, Растекается горячей струей на лобке. Пальцами смазывает свою сперму по промежности и проталкивая во вход. С опаской проникает осознание того, что он творит. Аптека. Контрацепция. Позже. Это весь запас несвязанных мыслей.

Хмельной улыбкой принимаю, завершающий томительно — страстный поцелуй. Крепко обнимаю, удерживая между нами атмосферу, набитую густотой воспаленных тел.

Постепенно белесые мушки перед глазами оседают. Разместившись боком на узкой полуторке в гостиничном номере, молчим несколько минут.

Я думаю, как могло бы все сложиться, если бы между нами не было стольких препятствий. Отлично же понимаю, что случайная. Ни о каком совместном будущем, речи быть не может.

Мы сейчас очень близки. А потом? Захочет ли оставить меня в своей жизни. Мне же там нет места. Это все лишь на время. Загоняюсь даже тем, что мельком допускаю, как можно дольше убегать от коллекционера.

— Почему именно я ему так нужна? Что во мне особенного? — говорю это, и вся магия утра меркнет.

Добро пожаловать обратно в ад.

Охота продолжается. Я все еще добыча. Подтягиваюсь к изголовью и забираю с тумбочки чашку.

— Я не знаю.

— Может он сталкер?

— Сталкеры, как правило одиночки, а у этого буйнопомешанного целая система. Вспоминай, Арина говорила о каких-нибудь внезапных деньгах, или еще что-то типа того.

Дамир встает, натягивает боксеры, и захватив свою порцию кофеина, садится напротив, укладывая тарелку с выпечкой между нами.

— Квартиру в Москве ей купил папа. Пед институт тоже. Да и он нас в этом плане не разделял. Мы, знаешь ли, девочки не бедные. Я просто не люблю эту мишуру, поэтому по максимуму кручусь сама, не без помощи конечно, но это так, если сильно прижмет. А Арина не стеснялась пользоваться его широким карманом. Какой ей смысл, искать деньги на стороне.

— Отец чем занимается?

— У него сеть ресторанов. Не особо крупная, но вполне себе прибыльная.

— А ты, какого хрена, тогда на правильном питании?

— Папин шеф — повар — мой крестный. Все детство откармливал как поросенка, вот и представь себе, толстую, рыжую девочку в частной школе.

— Да уж, трудное детство было у домашней кошки, — с явной насмешкой в голосе подсовывает еще один кусочек сдобы. Возмущаюсь и тем, и другим.

Знал бы он, сколько слез я пролила в школьном туалете, пока не решила поставить жирную точку, в жирном вопросе и не взялась, с остервенением кромсать свое тело занятиями и диетами. До золотой середины в виде пп и пилатеса, была еще и булимия в легкой форме.

Бррр. С содроганием вспоминаю тот период и кушетку психолога. Он еще тогда сказал, что проблемы с весом, это последствия детской травмы. Мы не придали этому значения. Какие могут быть травмы у папиной принцессы.

— Не смущает, что рассказала историю школьного буллинга. Поверь, это было очень стремно, до сих пор испытываю дикий стыд, когда обжираюсь, — накидываюсь с претензиями.

— Ммм… тогда молчу про пять оберток от шоколада.