Бабочка на запястье - Анель Ромазова

— Ты знала про родителей? — задаю вопрос, в попытке прояснить, как долго и почему она молчала. Помню и про ее поездку в Лондон и часть про Дамира. Цель одна, услышать ее версию. А еще солжет ли мне сейчас.

Рина натянуто поджимает губы, в полутьме трудно разглядеть, что именно выражает ее лицо, но голос выдает раскаяние.

— Зайка, прости. Виктор меня запугал, пригрозил, что отправит в психушку, а тебя убедит, что я ненормальная.

Да, пап, это еще один минус в шкале дочерней любви. Недоверие к родителю пускает ядовитые корни вглубь, делает трещины в моем обожании все шире, растягивает и рушит. Будто бы увековечивает поросль недоверия и отторжения.

Разум одурманивается все больше. Мотив оправдан, я в ней не сомневаюсь. Она не побоялась, пойти против отца, завязав наше знакомство. Винить ее не в чем.

Кажется, непроглядный туман рассеивается и я, наконец, вижу рассвет. Мы вдвоем, а значит, со всем справимся. Навалившаяся разом усталость, лишает последних сил. Но мне так хорошо.

Мы подъезжаем к дому с высоким забором. Арина по-хозяйски щелкает пультом, и ворота разъезжаются. Большущий особняк просто кричит о состоятельности владельца. Откуда у Арины такие знакомства, даже не стремлюсь разбираться. Вообще не до этого.

— Что это за друг? Почему он тебе помогает? — задаю вопрос, пока она роется в сумочке в поисках ключей.

На террасе срабатывает датчик движения, и я могу ее рассмотреть. Мое отражение и даже голубые линзы не забыла. Арина в любой ситуации остается собой.

— Оу! Этого тебе лучше не знать, в пикантных подробностях, — смеется, тиская меня за плечи, — А как Вавилов? Хорош в постели?

— Риин! — возмущенно закатываю глаза, покрываюсь бордовыми пятнами. Кидаю волосы на лицо, делая смущение почти незаметным.

— Скажи еще, что вы с ним не трахались, — безошибочно угадывает, по тому как я тереблю шнурки на спортивной куртке. Смотрю осуждающе, потом сдаюсь под напором задорных искорок.

— Скорее занимались чувственным сексом.

— Ой, да ладно. С ним рекомендовано только трахаться. Я даже тебе завидую. Горяч подлец.

— Аморально привлекателен, — исправляю ее.

— Попалась, тихоня, — снова приникаем друг к другу в долгом объятии. Неимоверное количество трепетности заливает внутри. Наслаждаюсь звуком ее голоса, — Придется выслать ему подарок, когда все закончится, за то что разбудил мою девочку.

Да уж. Разбудил мягко сказано. Приручил, привязал, влюбил. А сам так и остался за стеной холодного рассудка. Мы теперь воздух и нас, нет. Он свою силу легких рассчитал и задержал дыхание, так и не вдохнув меня глубоко.

— А где хозяин? — проговариваю несколько отрешенным тоном.

Отвлекаюсь на изучение богатого, но абсолютно безвкусного помещения, чтобы не спровоцировать эмоциональный взрыв. Сосредоточенность на выживании, гасит интенсивность переживаний от разрыва с Дамиром. Моя одежда в теплом доме липнет к телу. Снимаю верхнюю часть и забросив на кресло, обхожу большую гостиную.

Ассиметричные окна, слишком вычурно и ни каких порочных элементов не обнаружено. Владелец явно эстетически травмирован. Иначе к чему столько блестящих вещичек.

В глазах рябит от белого вперемешку с золотом. Подняв глаза, натыкаюсь на зеркало и вылавливаю Рину, ловко разливающую напитки в баре. Самое удивительное, я успокаиваюсь в ее присутствии. Мысленно замираю в этом состоянии.

— Уехал по делам. Сегодня мы только вдвоем, а завтра он вернется и будем думать, как выпутаться из объятий …о НЕМ мы сегодня не говорим — выделяет интонацией коллекционера, оставляя инкогнито. Протягивает бокал, я беру и залпом глотаю терпко пряную жидкость рома.

— Скажи хоть имя.

Печально улыбается в ответ и прикладывает палец к губам. Рассудительность перекрывается видом воскресшей сестры и крепким напитком согревающим организм. Салютует мне, я делаю так же. Присев на диван, тесно прижимаемся, Рина склоняет голову мне на плечо.