— Черт возьми! — воскликнул он. — Черт возьми! Вы, наверное, за полного дурака меня держите?

Опершись обеими руками о стол, он склонился надо мной и с угрозой в голосе проговорил:

— Да ведь ваш муж удрал из столицы еще позапрошлой ночью! Что за пьесу вы разыгрываете? Я было поверил вам, но, видимо, зря. Все роялисты дали деру вместе с ним. Об этом все только и говорят. А вы, стало быть, не знаете?

Теперь настала моя очередь почувствовать себя оглушенной. Вся кровь отхлынула от моего лица, когда я услышала подобное известие, и моя растерянность была столь явной, что банкир снова был сбит с толку.

— Я не знала этого, — выговорила я одними губами. — Они уехали, как вы говорите, позапрошлой ночью?

— Хороши же у вас отношения с мужем, если вы только от меня узнали об его отъезде. Впрочем, я его прекрасно понимаю. Та роль, которую вы разыгрывали в Мальмезоне, явно отбила у него желание ставить вас в известность… хорошо еще, что у вас хватило совести прекратить этот позор.

Не слушая его, потрясенная, я встала. Подойдя к окну, машинально подняла занавеску. Во дворе «Черной пчелы» служанки смахивали крошки со столов и расставляли стулья, готовясь принять посетителей. Уже знакомый мне Гюстав руководил выгрузкой дубовых бочек из телеги, остановившейся на дороге напротив гостиницы. Бродячий пес, старый и облезлый, грустными глазами следил индюшками, которые барахтались в пыли возле ворот. По улице провезла теперь уже пустую тележку знакомая мне зеленщица, недавно посылавшая меня на болото к старому Амбруазу…

Жизнь шла своим чередом. А на меня будто опустилось небо и придавило всей своей невероятной тяжестью. В первые мгновения я не знала, что и думать. Александр уехал? Исчез в неизвестном направлении, не сказав мне ни слова? Уехать ему и Кадудалю, конечно, было непросто, за ними неусыпно следили. Поэтому он не мог, конечно, налево и направо рассказывать о своих планах побега. Но он мог хотя бы намекнуть… послать мне крошечную весточку… ведь не мог же он всерьез полагать, что я, приехав в Париж, отказалась от нашего брака?

Одна эта мысль заставляла волосы шевелиться у меня на голове. Нет, никогда! Никогда я не брошу мужчину, который вылечил от дифтерии Жана, спас меня и Реми Кристофа! Отца моих детей, лучшего человека в мире! Ах ты Господи, да ведь по сравнению с ним все остальные — просто ничтожества, абсолютные нули, несмотря на власть и деньги, которые они имеют!

Когда первая волна отчаяния схлынула, мне стало пронзительно понятно, почему Бонапарт стал являться по утрам ко мне в спальню именно сейчас. Он, конечно, все знал о бегстве роялистов! И думал, что я тоже знаю… что я сознательно отделила себя от супруга, ушла от Александра под его покровительство! Мой муж уехал, а я осталась — каково же это выглядело? В глазах генерала я сразу стала женщиной с сомнительным супружеским статусом, которая, выбирая между замужеством и светским блеском, расчетливо выбрала последнее. А расчет всегда предполагает оплату счетов вовремя и полностью. Вот почему генерал явился и щипал меня за ногу через одеяло… Александр унизил его, отказав во всем, а я должна была компенсировать это унижение…

«Какая мерзость! Однако еще не все потеряно. Вернее, еще ничего не потеряно! Я знаю, что мне делать. И я найду своего мужа, где бы он ни был!»

Я повернулась к Клавьеру. Глаза у меня были сухие.

— Расскажите, что вы знаете об этом…