Подари мне белые сны - Ника Муратова (2007)

Он услышал, как открылась дверь в палату и медсестра сахарным голосом проворковала:

— Антон Петрович, вы уж простите за задержку, но палату только-только освободили. Сейчас там приберемся и сразу же вас переселим.

— Спасибо, милая. Я, как видите, готов.

— Гуров, а вам забыли взять еще один анализ. Придется пройти в процедурную, пока медсестра еще не ушла.

Тон обращения к Алексу был уже другим, но все равно сладким. Внешность Алекса компенсировала все то сомнительное, что стояло за его прибытием в клинику. Из херувимчика Сашеньки вырос красавец парень. Высокий, с тонким, аристократичным телосложением, с золотистыми кудрями, обрамлявшими голубоглазое лицо с чертами греческого бога. Девчонки не могли сдержать вздоха умиления, когда видели его. Алекс почему-то всегда немного смущался эффекта, оказываемого им на женский пол. Сам он в своей внешности ничего особенного не видел, кроме высокого роста. Но так ведь это у каждого третьего парня встретишь! Ему всегда казалось, что его внешности не хватает мужественности испанского мачо, но девушек этот факт, видимо, не волновал.

— Подойду, — буркнул он в стену.

— Сейчас надо подойти, а то закроют процедурную. Проводить?

— Сам справлюсь.

Он всунул босые ноги в тапочки и зашаркал в процедурную в противоположном конце коридора. Когда он вернулся, соседа уже не было. Его перевели в одноместную палату, куда обычно помещали только по особому указанию заведующего отделением.

«Оно и видно, что шишка какая-то, — подумал Алекс. — И чего я на него окрысился? Нормальный мужик. Или я просто разучился общаться с нормальными людьми? Нет, Алекс, пора с этим завязывать. Пора возвращать крышу на место. Еще одна такая передряга, и можно коньки отдать. А жить хочется».

Вечером того же дня Ковальчук пригласил Алекса на чай.

— Ты уж извини, что одного тебя оставил, — извиняющимся тоном сказал он. — Просто жена сразу договорилась, что меня в одноместную положат, а места не было, вот и поместили к тебе подождать, пока освободят палату. Зато можем друг к другу в гости теперь ходить. И я тебе храпом мешать не буду.

Алекс кивнул, ощущая себя идиотом от того, что согласился прийти. Он чувствовал себя некомфортно и не знал, о чем говорить.

— Интересно было бы услышать твою историю, — сказал Ковальчук как бы между прочим. — У тебя хорошие манеры, да и вообще чувствуется, что ты получил неплохое образование, но почему-то тщательно маскируешься под шпану.

— Я и есть шпана. С художественным уклоном.

— Ну не хочешь говорить — дело хозяйское. А я, представь, тоже из среды искусства. Занимаюсь дизайном интерьера. У меня своя фирма, и я преподаю в Художественно-промышленном университете имени Строганова. Не слышал?

— О вас?

— Нет, — засмеялся Ковальчук, — об университете.

— Слышал.

— Поступать не пробовал?

— Нет. Мне уже двадцать лет. И школу я толком не закончил, какой там поступать.

— Хм… — Ковальчук задумался. Потом достал сумку и стал вытаскивать оттуда разные папки. — Если тебе любопытно, я покажу тебе, чем занимаюсь. Все равно делать нечего!

Он извлек из папки несколько набросков, где схематично был изображен коттедж снаружи и изнутри.

— Нравится? Что скажешь? Ты же художник, у тебя должно быть чутье на такие вещи.

Алекс сначала взглянул лишь мельком, как бы из вежливости, но потом присмотрелся повнимательнее.

— Нормально, — пожал он плечами, — только…

— Что? Говори-говори, мне очень интересно твое мнение.

— Здесь эта барная стойка ни к чему. Вы же убили пространство. Зарезали его этой дурацкой штуковиной. Ее надо было в другом углу сделать. А лучше вообще заменить низким столиком прямоугольной формы на легких ножках, вот так…

Алекс взял карандаш и набросал на чистом листе бумаге свой вариант.

Ковальчук приблизил набросок к глазам.