Я рожу тебе детей - Ева Ночь

Я часто вспоминала Светкины слова о Змееве. За это время и у нас многое изменилось. Вроде бы ничего глобального, но я забыла, как это — тосковать в одиночестве. У меня будто второе дыхание открылось.

Он как стена — мощный, надежный, вечный. Не без его царских замашек — куда уж без них, но я в какой-то момент поймала себя, что получаю удовольствие и от его команд, и от наших мелких стычек, что никогда не перерастали в грязные скандалы.

Он умел все перевести в шутку. Не умел долго злиться и нередко подлизывался, если перегнул палку. Что до наших ночей… Я получила все с лихвой за долгое ожидание. Страстный, горячий, нежный, изобретательный.

С Олегом было хорошо и спокойно. С ним было увлекательно и драйвово.

Он покорил Вересовского деда Сашу, нередко они резались не за жизнь, а на смерть в шахматы. Постепенно и Никита подтянулся. Он все еще смотрел волком, но нет-нет, да ловила я его пристальный взгляд на Змееве в то время, когда Олег не мог этого видеть.

Не сказать, что все шло гладко, но раз в неделю мы приходили к Вересовым, а чуть позже начали встречаться и без официальных визитов. То они к нам, то мы к ним — как и раньше.

Мелкими шажками, не спеша, мы шли рука об руку. В одну из жарких ночей он шепнул мне «люблю», а позже это слово слетало с его губ все чаще, но всегда в порыве страсти, в постели, а поэтому я, как ни мечтала, не могла принять его признание всерьез. Это все страсть, не имеющая ничего общего с чувствами, которые живут гораздо выше пояса.

Прошумел май. Пролетело стрелой лето — жаркое, веселое, пьянящее. Мы обрастали привычками и друзьями. Змеев очень хорошо вписался в семейство Островских. С Богданом они нашли общий язык и нередко зависали вместе, обговаривая какие-то общие дела и проекты.

Как я и думала, постепенно в нашу жизнь вошли Веня со Светой. Это была очень оригинальная дружба, не похожая на ту, что существовала между нами и Вересовыми, не ту, что завязалась с Островскими. Это походило скорее на оркестр со светомузыкой, где Веня — оркестр, а Света — все остальное.

— Моя Светомуза! — ласково звал ведьму Веня и облизывал глазами с ног до головы.

Венька возмужал буквально за несколько месяцев, состриг свои длинные лохмы и стал почти красавцем. Света нашла ему продюсера. Оказалось, Веня пишет просто зашибательские песни, просто никто и никогда не спешил ему помогать, даже любящий папуля, что всегда считал Венину страсть блажью.

Теперь песни Гороховского пела одна очень известная дива, и песни его с утра до ночи крутили на волнах радио.

— Мы женимся! — заявил Венька гордо в конце сентября.

Он сиял, как золотая монета и чуть не лопался от гордости и счастья.

— Вот так новость, — весело щурился мой Змеев.

— Наконец-то! — вопил будущий Светкин муж, а потом, снизив голос до шепота, доверчиво поведал: — Она б за меня вовек не вышла, если б я ее не обрюхатил.

И ведьма Светлана зарделась, засмущалась, как юная девочка. А я получила копье в сердце, испытывая невыносимую боль, от которой очень трудно дышать.

Все эти месяцы были прекрасными, счастливыми, замечательными. Я бы никогда и ни на что их не променяла. Разве что на ребенка, который, несмотря на все наши усилия, так и не поселился у меня в животе.

Я так и не забеременела. Мне так и не удалось выполнить часть негласного договора, который мы почти заключили с Олегом в хмурый неприветливый день далекого апреля.

Глава 61

Месяц за месяцем — горькое разочарование. И ни одного упрека, явного расстройства со стороны Змеева. Он будто забыл о главной фишке наших отношений. И чем больше я мрачнела, понимая, что и в этот раз не залетела, тем мягче и терпимее он становился в «дни красного флага».