Я рожу тебе детей - Ева Ночь

Упрямый взгляд. Невыносимо синие глаза. Крутой подбородок, что демонстрировал надменность. Темные волосы падают на высокий лоб. Твердая линия скул, под которыми так и ходят желваки.

В тот миг я еще не поняла, что меня встревожило и насторожило.

— А психолог, простите, где? — вежливо, но холодно и с плохо скрываемым пренебрежением поинтересовался он.

— А я кто, по-вашему? — мягко спросила, вглядываясь в линии лица этого конкистадора. Хищный, смуглый. И весь словно из углов состоит. Но красивый — этого не отнять.

— Секретарь? — склоняет он голову набок, изучая меня. — Девочка на побегушках?

Так меня еще никто не оскорблял!

Я не склонна к фонтану эмоций и не привыкла действовать сгоряча, хоть и холодной рыбой меня тоже назвать сложно, но в ту самую минуту я вдруг поняла, что внутри что-то вспыхнуло и шарахнуло огненной молнией прямо в голову. Ослепило вспышкой, и я почувствовала, как растет в груди неконтролируемая ярость, которой я, естественно, наружу прорваться не дала. Это непрофессионально.

— Вы как сюда попали? — отзеркалила я его позу и, склонив голову к плечу, вернула изучающий взгляд. Наверное, дерзкий и оскорбительный, потому что глаза у конкистадора зажглись почти неоновым светом. — Вы с улицы пришли?

— Да, — сказал он твердо, ничуть не тушуясь. — Шел мимо, увидел вывеску. Решил зайти. Так где, говорите, психолог?

Мы стояли друг напротив друга, потому что этот заносчивый тип так и не удосужился ни пальто свое дорогущее снять, ни в кресло сесть. Во мне честные метр пятьдесят один, и он с высоты своего роста будто букашку разглядывает.

Отступать я не привыкла, а поэтому развернула плечи, выпятила грудь и, глядя ему прямо в глаза, отчеканила:

— Анишкина Валерия Андреевна, психолог. Это мой кабинет, здесь я работаю. Вам показать диплом?

Он снова мерил меня глазами. Уже не так, как раньше. Что-то мелькнуло в его взгляде. Не заинтересованность, но уже теплее, ближе к цели визита. Он оценивал и, наверное, что-то для себя решал. Губы его на мгновение презрительно сжались.

— Я знаю цену некоторым дипломам, — выдал он, а затем решительно расстегнул пальто, снял его, повесил на вешалку и уселся в кресло.

У него все движения естественные, не фальшивые. Ни грамма напряжения, но все та же резкость, как и в чертах лица.

— Удивите меня, Валерия Андреевна, — сказал он, расстегивая пиджак и ослабляя узел галстука. — Удивите так, чтобы мне захотелось остаться.

Я обошла его и села за стол. Сложила руки под подбородком и еще раз внимательно вгляделась в этот образчик властного господина, что повелевал мною, как чернью, как рабыней-наложницей, которая должна для него танец живота станцевать так, чтобы ему понравилось.

— Может, вы для начала представитесь? — постаралась побольше иронии в голос добавить.

Конкистадор решительно кивнул головой.

— Вряд ли вам что-то скажет мое имя, но согласен, извините. Змеев Олег Никитович.

Зря он думал, что его имя ничего мне не скажет. Он очень сильно ошибался. Между нами повисла пауза длиной в несколько лет и трех человеческих жизней. Вряд ли он об этом знал, зато я хорошо понимала, кто этот мужчина и из последних сил пыталась сохранить лицо.

Глава 2

Нет, я никогда не видела его раньше. Ни разу. Но столько о нем, тогда неизвестном, было сказано и обмусолено — словами не передать.

Мне бы сразу ему отказать — слишком много личного завязано на этом Олеге Змееве, но в голове выла сирена: «Опасность! Опасность! Система выходит из строя! Опасность!», что я, за считанные мгновения, прокрутив в мозгах сальто, решила все-таки повременить и сходить в разведку.