Я рожу тебе детей - Ева Ночь

Он отец детей, что воспитывала моя подруга Юлька[1]. Таинственный папаша, о существовании которого мы до поры до времени не знали. Женат, живет где-то за границей. И вот он по какой-то причине сидит в моем кресле, здесь, на исторической родине, и желает получить консультацию. Наверное. Правда, я ему не хороша, судя по всему.

— Во-первых, Олег Никитович, я никого не должна удивлять, — сказала мягко, не меняя позы. — Во-вторых, мне кажется, у вас были определенные причины прийти сюда. В- третьих, чтобы консультация оказалась эффективной, нельзя, чтобы кто-то скакал вокруг вас и пытался что-то сделать. В нашей совместной работе — не в цирковом представлении, хочу заметить, — очень важен диалог.

— Ну я же с вами разговариваю, — выгнул он иронично бровь и язвительно скривил губы.

— Это не диалог. У вас явное желание, чтобы я вывернулась наизнанку, пытаясь доказать, что я лучшая или профессионал высочайшего класса, а вы тем временем подумаете, сдала ли я нормы ГТО. Но настоящая цель вашего желания прийти к психологу другая же, правда? Так зачем ее менять?

— Коней на переправе не меняют? — сшиб он вопросом на вопрос и прищурил глаза, продолжая в меня вглядываться. Немигающий взгляд удава, что размышляет: а не съесть ли ему еще и вот эту птичку? Не для питания, а развлечения ради.

— Меняют, — улыбнулась ему, показывая, что я дружелюбна и терпелива, как никогда. — Думаю, решение идти к психологу было спонтанным, необдуманным до конца шагом. Если бы вы все взвесили и решили, то либо отказались бы от этой затеи, либо, осознав важность принятого решения, нашли бы лучшую, по вашему мнению, кандидатуру.

— Вы правы, — согласно кивнул он, чуть помедлив. Надо же. Он еще и соглашаться умеет. — Это было спонтанное решение. Мне, наверное, нужно было выговориться.

Змеев встал и прошелся по кабинету, разглядывая интерьер — вдумчиво и придирчиво.

— Но знаете что? — обернулся он ко мне. — Теперь давайте я вам скажу то, что думаю. Раз уж вы хотите диалога, Валерия Андреевна.

И снова все та же ядовитая ирония в голосе. Видимо, его забавляет называть меня по имени-отчеству.

Я молчала, ожидая, что он скажет, хотя и без того наперед знала его оценочный вердикт: я не то, что он хотел бы видеть. Не та, кому бы он доверил фонтан своей откровенности. Не случайный пассажир, которому можно рассказать все. Не расположила к себе, не вызвала доверия. Но меня это как раз абсолютно не смущало: я знала, как зародить в клиенте подобное, за какие струны подергать.

— Я знаю, что такое психолог, — заявил он. На его высокий лоб на миг набежала тень. — У нас с женой… было не все гладко, и поэтому мы посещали семейного психолога. Я привык получать лучшее. Во всем. Это касается всех сфер жизни. От ресторанов до обслуживающего персонала.

Интересно, психолог, которого он назвал не «кто», а «что», тоже в разряд прислуги входит? Змеев слегка злил, тошнил, но я осознавала: от такого сноба другого и ожидать не стоило.

— Вы не лучшее, Валерия Андреевна, — ударил он в лоб, — вы случайное недоразумение, возникшее на моем пути вследствие моих необдуманных порывов.

— Продолжайте, — благосклонно кивнула я, заполняя паузу.

Он не рванул на выход, не стал натягивать свое баснословно стоящее пальто, а поэтому я понимала: хоть он сейчас и пытается сделать больно — может, неосознанно, но, в силу своего резкого характера, по-другому у него не получается — уходить не спешит. А это значит, я чем-то его зацепила или заинтриговала.

— Хотите, я побуду немного на вашем месте? — прикрыл он глаза и наблюдал за мной сквозь полуопущенные веки. — Попробую, так сказать, разложить все по полочкам, поработать немного провидцем?

— Поработайте, будьте добры, — улыбалась ему улыбкой Моны Лизы. Это даже забавно.