— Приду, конечно, — вздыхаю, понимая, что тоже соскучилась. И становится легче, будто солнце заглянуло в мою мрачную душу, погладило теплыми лучами и пообещало, что все будет хорошо.

А потом звонок в дверь — короткий, резкий, требовательный. Так обычно звонит Никитос. Наверное, опять примчался с проверкой.

Я даже рассмеялась, пока шла открывать дверь. Вот же — истинный Змеев. Требовательный и бескомпромиссный.

На пороге стоял торт и пахли нежностью белые тюльпаны — красивые и трогательные.

И тут же сердце прошило током. Только один человек в этом сумасшедшем городе мог прийти и молча оставить на пороге напоминание о себе.

Не забыл, не отказался — омыло меня горячей волной.

— Олег! — крикнула я, не успев притормозить, потому что слышала его шаги. Уходящие, покидающие меня. Это так… неправильно и несправедливо!

Но он не остановился, не замедлился. Уходил от меня, не откликнувшись.

Я поколебалась. Хотела уйти, хлопнув громко дверью. Оставить его цветы и торт на пороге. Пусть забирает, кто хочет!

Обида захлестнула с головой, ударила тяжелой волной в грудь, где яростно билось сердце.

От тюльпанов веяло грустью и неприкаянностью. В чем они виноваты? Разве можно их тут бросить, как бездомных котят? И я забрала букет, а потом, поколебавшись, и торт. Зарылась лицом в тугие бутоны.

Я не ошиблась: они пахли. Резковато, но свежо, дышали весной, что никак не хотела приходить в пропахший дождями и ветром город.

И снова телефонный звонок вырвал меня из грез. Я улыбалась. А ресницы почему-то мокрые. Нет-нет, я не собиралась рыдать, потому что кто-то твердолобый вдруг подарил мне цветы!

Это, наверное, он. Вымогатель и позер. Помариновал меня, как следует, и сейчас скажет что-то невыносимо властное или пафосное. А я еще подумаю, простить его за сегодняшний демарш или нет.

Ответила не глядя, все еще прижимая букет к себе.

— Ну, что, дочь? — ворвался в мое затуманенное сознание бодрый папин голос. — Ждите завтра в гости!

Я напрочь забыла о его обещании приехать, навестить.

— Мама тут жаждет с зятем познакомиться. Ну, и как обещал, припасы всякие. А то отощала сильно. Кожа да кости.

Нет-нет-нет! Какой приехать? Какой зять? Они что, с ума меня свести надумали?

А самое страшное… зятя-то нет! И что я им скажу при встрече? Я настолько хороша, что он от меня сбежал, как последняя электричка, в которую я так и не умудрилась вскочить?..

Глава 37

Наверное, я еще никогда не испытывала такой паники. Повода особого нет, а накрывает и выбивает способность мыслить напрочь.

— Пап, ну какой отощала? Какие кожа да кости, что ты вечно выдумываешь? — лепетала я, не зная, как выкрутиться. — И вообще, вы торопитесь! К тому же, нарушаете наши договоренности. Помнишь, мы обсуждали, что у вас своя жизнь, а у меня своя?

— Ты наша дочь! — отрезал подполковник Анишкин так, как умел только он. — Мы не договаривались, что не будем любить тебя и приезжать в гости хотя бы раз в месяц. Ты мать когда последний раз видела? Когда сама приезжала к нам? Да у нас, между прочим, законный повод для посиделок! Что за манера скрываться, прятаться, отгораживаться?

Я вздохнула. Затем еще раз. Он прав. Мне стыдно. Но повод у них слишком специфический.

— А без смотрин можно? — попробовала вырулить в нужном направлении.

— Нельзя! — рявкнул папа, и я поспешно отстранила от уха телефон. Командный голос папули умел рвать барабанные перепонки и оглушать. — Тут надо сразу все точки над «і» расставить, чтобы и ты понимала, и он прочувствовал всю ответственность! А то знаем мы ваши свободные отношения, которые никуда не ведут. А тебе, чай, не шестнадцать уже!

— Да, в девках засиделась! — гаркнула и я от отчаяния. — Только ты определись: то я маленькая девочка еще, то уже перезрела, а ты меня хочешь сбагрить с рук, как ненужную вещь.