Я рожу тебе детей - Ева Ночь

— Я хочу, чтобы ты не использовала меня втемную, — сказал он прямо. — Честность — это главное, о чем мы договаривались. У твоей честности есть варианты — не совсем лживые, но не до конца открытые. Ты хитришь. Я был уверен, что нас это не коснется.

Лерочка судорожно втянула в себя воздух, покачала головой, прикусила губу, посмотрела ему в глаза.

— Да, наверное, так и есть, ты прав. Я должна сама во всем разобраться, а не вешать свои проблемы на твои плечи. Еще раз прости. И… да. Тебе совсем не обязательно знакомиться с родителями. Они, в конце концов, ко мне приезжают. Можешь уйти, если хочешь. Я не держу.

Она не обижалась. Наверное. Огорчилась, скорее всего.

Змеев поудобнее уселся на стуле.

— Нет, Лер, я не уйду. Этот квест мы пройдем вместе. Я не трусливая задница, что бегает туда-сюда. Я просто хочу, чтобы не я и ты по отдельности, а мы. Вместе. И честно. Как и договаривались. Никаких полумер, понимаешь?

— Да, — низко наклонила Лерочка голову. Расплачется еще. Девочка. Трудно ей. — Я пыталась отца урезонить, но он же шашку наголо — и вперед. Это сложно объяснить. Мне почти двадцать семь, а перед ним любая логика по швам. Я уж молчу про здравый смысл и увещевания.

— Ты его боишься? — Олегу очень важно слышать ее признания. Потому что от этого многое будет зависеть.

— Нет, — мотает она головой. По щеке ползет слеза. Не выдержала, маленькая. Не смогла сдержаться. — Но и противостоять ему в полной мере я не могу. Почти бесполезно.

— Я тебя защищу, — сказал Олег очень серьезно. — Заслоню, закрою собой. Сделаю все, чтобы ты всегда чувствовала мое плечо и поддержку. Позволь. Иногда не действуют ваши психологические штучки. Ну, или зубы нужно иметь поострее да покрепче. А ты не сможешь. Потому что будешь спотыкаться раз за разом, пока отрастишь шкуру бегемота. Да и не нужно тебе, Лер. Это всегда больно и неприятно. Или тебе, или тем, кто будет об этот панцирь биться. Иногда нужно, да, но не с близкими или родными. Не с теми, кого ты любишь и уважаешь.

Она смотрела на него во все глаза, и он чувствовал себя немножко героем. Мужчине ведь немного надо, чтобы стать им: капля беззаветной веры, мягкость и умение довериться, скрутиться в руках доверчивым котенком.

Ему не нужна баба со стальными яйцами. Ему нужна именно такая Лерочка: чуть растерянная, слегка испуганная, со слезинкой на щеке. Олег вытер ее ладонью, прижался губами к солоноватым губам и прошептал:

— Просто верь в меня. Позволь нам стать маленьким «мы», и тогда у нас все получится, обязательно.

Судорожный вздох послужил ему ответом. Тонкие девичьи руки обвили шею, щека прижалась к щеке. И Олег почувствовал это — ее отклик, ее доверчивость, ее сердце, что билось в унисон с его.

Это так странно, когда твое сердце бьется ровно и гулко, а ее — часто и быстро, но все равно они совпадают, вливаются в единый ритм и создают музыку, которую дано услышать не всем… Пока только ему, Олегу Змееву, что чувствовал ее где-то внутри, под кожей, вслушивался и становился сильнее.

Лерочка пригрелась в его руках, притихла. Он бы хотел запомнить этот миг надолго, чтобы жить с этими новыми ощущениями, подпитываться ими и знать: он все делает правильно, так, как надо.

Длинный звонок в дверь слегка разрушил их идиллию, но не смог до конца порвать нити, что в тот миг связали их покрепче слов и пунктов в договоре.

— Иди, открывай, — поцеловал Олег Лерочку в пушистую макушку. — И ничего не бойся. Я рядом.

И она пошла. И что-то такое уверенное и легкое было в ее походке, что Олег залюбовался, глядя девушке вслед.

Глава 39

— А вот и мы!

Подполковник Анишкин оглядывал пространство орлиным взором, будто пытался разглядеть и нейтрализовать неприятеля.

— Ну, дочь, принимай гостей!