Третий шанс - Татьяна Рябинина

- У меня плохие новости, Дмитрий Максимович, - подтвердил он. – Вы знаете, я любые разводы веду, но дети – это моя коронка. И скажу вам, исходя из своего десятилетнего опыта адвокатской практики: то, что вы прислали, в качестве доказательной базы не годится. Хотя, конечно, впечатляет. Но судью точно не убедит. Особенно с подачи Юлии Павловны, которой такие дела тоже не в диковинку.

- Вы хотите сказать, что задержания полицией и пребывание в клинике, где лечат от алкоголизма и наркомании, - это ерунда?

Мне вдруг показалось, что я провалился в какую-то вселенную абсурда.

- Вовсе нет, - вздохнул Олег. – Как раз алкоголь, наркотики, сложности с законом – это все из того списка, на который опираются при подаче исков. Проблема в другом. Я с таким не раз сталкивался, ваш случай вовсе не уникальный. Сначала люди пытаются скрыть от окружающих то, что происходит. Притворяются перед родными и друзьями, дают взятки, лечатся анонимно. А потом терпение лопается, и они идут в суд. Чтобы развестись и отсудить ребенка. Обычно мужчины, но иногда и женщины, которые хотят полностью оградить детей от общения с отцом. И вот тут оказывается, что подтвердить свои обвинения им нечем. Что-то мне подсказывает, это именно ваш вариант.

Олег замолчал, и я услышал щелканье мышки: видимо, он листал мои файлы.

- Вы сказали, что у вас богатое досье, но… если это оно, то вовсе не богатое, к сожалению. Протоколы об административных задержаниях. Вождение в пьяном виде, попытка нанесения телесных повреждений сотруднику ДПС, наркотики в машине. Пьяный дебош, снова наркотики. Это все очень замечательно. Но я правильно понял, что оригиналов нет?

- Правильно. Я заплатил, чтобы протоколы ликвидировали. Хотя и сфотографировал перед этим.

- Разумно. Уничтожаешь документ – делай копию. Но в нашем случае копии практической пользы не имеют. Запросить оригиналы невозможно, а экспертиза подлинности по телефонному снимку… ну вы сами понимаете. Дальше… договоры из клиники. Курс алкогольной детоксикации, программа лечения зависимости. Все на вас. Ее имя где-то упоминалось? Может, во внутренней документации?

- Нет, - поморщился я, вспомнив, как подписывал эти самые договоры. - Там все строго анонимно.

- Прекрасно, – мрачно заметил Олег. – Скажите, есть хоть один реальный человек, который мог бы подтвердить ваши слова? Учтите, лжесвидетели легко горят на деталях, и это производит крайне негативное впечатление.

- Из родных и близких друзей Ларису пьяной и обдолбанной никто не видел.

- Домашняя прислуга?

- Нет. Конечно, если поискать, кто-то найдется. Она любила компании. Вечеринки, клубы. Но… - тут я призадумался и понял, что конкретно вляпался. - Вы правы. Я так старательно заметал следы, что их практически не осталось.

- Если честно, я не совсем понимаю, зачем вы это делали, – сказал Олег после паузы. - У вас была великолепная возможность развестись и без проблем оставить ребенка у себя. Больше скажу, ни у одного моего клиента не было такой роскошной базы. Я легко оставлял детей с отцами и лишал отцов родительских прав с гораздо меньшим набором. Поймите, я все это спрашиваю не из праздного любопытства. Если уж вы доверили мне ваши проблемы, хотелось бы знать, с чем работаю. Вы сказали, что дело в дочери, но это очень уж общо.

Еще утром я вряд ли смог бы ответить на его вопрос, но размышления после встречи и разговор с отцом помогли более менее разложить все по полочкам.

- На самом деле причина, по которой я не развелся еще лет десять назад, не одна. Их три. Во-первых, да, дочь. Понимаете, когда знаешь, что ребенок может умереть в любой день, от любой нагрузки или сильного волнения, это прописывается в подкорку: уберечь от всего. Я понимаю, это неправильно, но… вот так уж вот. Кто сам не испытал, вряд ли поймет. Даже когда стало лучше, трудно было отучить себя не заворачивать ее в вату.