Пробуждение - Нефер Митанни

В комнате было душно от пылавшего камина, и Анна почувствовала лёгкое головокружение, однако постаралась взять себя в руки.

- Да, - кивнула Марья Фёдоровна и, указав на стоявшее у противоположной стены кресло, сообщила строгим тоном: - Разговор у меня к тебе, Анна. Думаю, ты догадываешься, о чём.

- Пожалуй, догадываюсь, - согласилась молодая женщина, опускаясь на край кресла.

Меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать уговоры тётки, но она не могла избежать очередного неприятного разговора, поэтому приготовилась со стоической покорностью выслушать всё, что изволит сказать Марья Фёдоровна.

Пухлые пальцы, унизанные перстнями, сжали рукоять трости, резную, из слоновой кости, сдвинув брови, старуха помолчала и заговорила, пронзительным взглядом сверля Анну.

- Вот что, голубушка. Я оценила твоё решение, кинуться за этим шалопаем, твоим мужем и моим племянником. Однако же я считаю своим прямым долгом, предостеречь тебя от сего безумного поступка!

- Но, Марья Фёдоровна… - попыталась возразить Анна, но была решительно прервана тёткой.

- Изволь меня не перебивать! – повысила голос старая барыня и стукнула тростью об пол. – Ты знаешь, я этого не люблю! Ты – мать! И твой долг – остаться с сыном. Александр и так стал на половину сиротой при живом отце… Потому что отец его предпочёл избрать себе недостойное и преступное поприще, позабыв о долге отца и мужа!

- Тётя, ради Бога! Не говорите так! – Анна в волнении вскочила с кресла. – Вы же знаете, что Сергей – не преступник!

- Не преступник?! – усмешка искривила полные бесформенные губы старухи. – Не преступник, а кто же он, по-твоему?!- и не дожидаясь ответа Анны, тут же ответила сама: - Преступник и есть: связался с заговорщиками, измышлявшими убийство императора! – старуха погрозила пальцем, словно перед ней стоял сам племянник-злодей. – Я давно знала, что толку от Сергея не будет… - вздохнув, она принялась обмахиваться маленьким китайским веером. – Но я не позволю тебе поступить столь неблагоразумно, бросив сына, отправиться за ним в Сибирь, будто ты мещанка какая или нищенка, прости, Господи! Твой долг – это долг матери! И потом, ты ведь теперь княжна Черкасская! – тётка взмахнула рукой. - Не место благородной особе среди уголовников и всякого сброда!

- Марья Фёдоровна! – Анна, не в силах сидеть, заходила по комнате, сжимая руки. Заговорила с горячностью, пытаясь убедить упрямую тётку: – Вы полагаете, мне легко далось это решение? Конечно, нет! Я уже сейчас ощущаю свою вину перед сыном! Но я знаю, что Сергей погибнет без меня, я чувствую, что нужна ему! И не из одного лишь чувства долга, но из любви к мужу. Да, я умираю в душе, оставляя сына, но иначе нельзя! В моём сердце два мужчины – муж и сын. Оба мне дороги, оба любимы, но я чувствую, что более всего нужна мужу. Он будет погублен, если я оставлю его!

- Анна, Анна! Да слышишь ли ты сама себя?! – воскликнула Марья Фёдоровна и отшвырнула веер. – Он будет погублен! А не сам ли он погубил себя, да и всех нас в придачу?! Сергей прекрасно знал, на что шёл. И зная, даже не подумал о последствиях для семьи! Да ведь он обманул тебя, голубушка! А не я ли предупреждала тебя об этом несколько лет назад, когда ты очертя голову бросилась в его объятия? – старуха погрозила пальцем.

Её лицо раскраснелось, голубые глаза потемнели, превратившись в густо-синие, точно море в непогоду. Достав кружевной платок, она отёрла капли пота, выступившие на лбу. Потом, потянувшись к резному столику, стоявшему неподалеку, взяла крошечную табакерку и, прихватив понюшку табаку, втянула её носом, после чего громко чихнула и высморкалась.