Рождественский пирог - Лора Локингтон

Выслушав Одессу, я опустилась на стул и принялась нервно перебирать стеклянные виноградины в стоявшей на столе вазе.

— Ну, так что? — спросила Одесса.

— Мне нужно подумать. — Я встала и медленно вышла из кухни.

На втором этаже ко мне подскочила Джокаста, возбужденная и радостная. Должно быть, так на нее подействовали похороны. Я уже ничему не удивлялась.

— Поппи, скорее! А где мальчики? Впрочем, неважно, иди скорее сюда…

Она схватила меня за руку и потащила за собой. Задыхаясь от восторга, Джокаста принялась рассказывать о каком-то своем необыкновенном открытии. Я слушала вполуха, все еще размышляя над странными словами Одессы.

— …Вот я и говорю Эдварду. Если человеку приснился такой сон, это что-нибудь да значит. Конечно, Фрейд, этот ужасный старикашка, считал, будто все на свете сводится к сексу, но ведь сны бывают разные, не так ли?

Она втолкнула меня в разрушенную китайскую комнату и ткнула пальцем в потолок. В проеме, оседлав сломанную балку, копошился Эдвард.

— Эдвард, пожалуйста, осторожнее! — крикнула я.

— Не волнуйся, дорогая. Я совершенно не боюсь высоты. Отойди-ка, я сброшу кое-что.

Я оглянулась на Джокасту, та едва не подпрыгивала от возбуждения.

И тут на нас посыпались монеты. Дождь монет. Я подобрала одну. Монетка почернела от времени, я потерла ее.

— О, серебряный пенни Вильяма Завоевателя. Ой, смотри, четырехпенсовик времен нашествия римлян, а тут — ой, сколько соверенов!

Джокаста проворно собирала монеты.

— Как я теперь понимаю эту женщину, хм… забыла имя. Ты не помнишь? Ну, ее еще соблазнил Зевс, обратившись золотым дождем. Эдвард, много там еще? Надеюсь, целые залежи!

Она позвала Табиту и Одессу, крикнув им, чтобы принесли корзинку, чтобы было куда положить клад. Вскоре мы все дружно ползали по полу, а Эдвард все сбрасывал и сбрасывал новые порции.

— Думаешь, они очень ценные? — с сомнением спросила Табита, протирая римскую монету.

С крыши донесся голос Эдварда:

— Придется порыться в каталогах, но уже сейчас могу сказать, что добыча у нас славная!

На пороге показались Алекс и Дэйви.

— Мы были в саду и увидели Эдварда на крыше. Что тут… — начал было Алекс.

— Ой, дорогие мои, какая радость! Мне приснилось, что в стропилах спрятаны сокровища. Я и попросила Эдварда хорошенько посмотреть там. И только поглядите, что мы нашли! Настоящий клад! Он тут, наверное, несколько веков лежал…

Дэйви внимательно изучил одну из монет, потом начал рыться в корзине, то и дело восклицая:

— Вот это находка!

Честно говоря, меня в те минуты занимали вовсе не сокровища, а мой недавний разговор с Одессой. Она заметила мои растерянные взгляды и кивнула на дверь. Стентоны были так увлечены кладом, что не обратили внимания на наше исчезновение.

Все дороги в «Аббатстве» вели на кухню — там мы и оказались. Одесса явно ждала от меня ответа, но я не могла сама принять решение. Выдержав паузу, она откашлялась и потребовала:

— Так что?

Я промямлила нечто неопределенное и притворилась, будто целиком поглощена завариванием чая. Стуча чашками и блюдцами, я напряженно размышляла. Признаюсь наконец: Одесса предложила мне (честно говоря, попросту приказала) навсегда остаться в «Аббатстве», чтобы одним махом решить все проблемы. Итак, следуя ее логике, я должна поселиться здесь с Алексом и присматривать за Табитой, а заодно и воспитывать ее детей, так что Табита может себе валить куда ей вздумается.