Рождественский пирог - Лора Локингтон

— Мне кажется, ты не вполне понимаешь. Вчера ведь был не сам спектакль, а генеральная репетиция, на которую по традиции приходят все участники и организаторы представления. А премьера первого января. Джокаста никогда не пропускает репетицию. Она всегда что-то исправляет, дополняет, а Эдвард и Дэйви неотступно следуют за ней, записывая каждое ее слово и подбирая все, что она роняет. Даже Алекс, если он дома, непременно приходит. Они ни разу не пропустили генеральную репетицию. — Патрик не скрывал беспокойства.

Я налила себе чаю — по утрам без чайной подпитки мой мозг совершенно недееспособен. Но стоило мне дотронуться до чайника, как кухня погрузилась в оглушающую тишину. Замолкло радио, перестала дребезжать посудомоечная машина, прекратил гудеть тостер, даже свет выключился.

— Черт! — воскликнул Патрик.

— Что случилось? — растерянно спросила я, держась за чайник, в полной уверенности, что опять напортачила.

— Электричество вырубилось, — хмуро ответил Патрик. — Иногда такое случается из-за снега. А у меня все, как на грех, электрическое. Черт!

Я вспомнила «Аббатство», с его старомодной газовой плитой, дровяными каминами и свечами в канделябрах. А тут и центральное отопление на электрическом котле, и электроплита, и микроволновка… И толку?

— Ты уже приняла ванну? — спросил Патрик.

— Нет, а что? От меня плохо пахнет? Наверное, из-за Джики, он все время у меня на шее сидит…

— Нет, — рассмеялся Патрик. — Это я к тому, что горячая вода скоро остынет, так что поспеши. А я пойду посмотрю, как там камин. Обычно я им не пользуюсь, но надеюсь, дымоход не забился.

Полощась в тепловатой водице, я проклинала снег и собственную невезучесть. Да еще эта ванна… Конечно, я предварительно отчистила ее, но что с того. Зачем, ну зачем я уехала из «Аббатства»? Почему же они не пришли на спектакль? Может, Эдвард отлучил Табиту от дома и всем теперь заправляет Клавдия, которая заставила бедных Стентонов отдраивать «Аббатство» хлоркой? Господи, чушь какая.

Я поспешно оделась. Верхние комнаты на удивление быстро остыли. Я спустилась и помогла Патрику втащить в гостиную заснеженные поленья.

— Они мокрые и неизвестно когда высохнут, но все равно попробуем развести огонь.

Скоро мы скрючились перед жалким пламенем.

— Поппи, не хочу тебя разочаровывать, но у тебя мало шансов добраться до Лондона. Завтра воскресенье, поезда и так в Новый год ходят как бог на душу положит, а тут еще снег. Ты можешь жить у меня сколько потребуется.

— Спасибо, Патрик. Очень мило с твоей стороны.

Он улыбнулся и посмотрел на меня чуточку дольше, чем следовало. Ну вот, началось. Я знала, что это вот-вот произойдет, но так и не решила, как себя вести. Не дай бог, еще отбиваться придется. Патрик незаметно придвинулся ко мне. Господи, только не это. Я застыла в нерешительности. Неужели еще вчера я с ним целовалась? «Ваша честь, видимо, пунш и впрямь оказался крепче, чем я думала. Как я могла? Ну да, он милый и симпатичный, но я не его хотела, понимаете»? Ну вот, опять я краснею. Допустим, я его сейчас оттолкну, а он в отместку выставит меня на улицу. Что тогда? Нет, это был бы предельно глупый поступок, а Патрик не глуп. Или все-таки глуп?

Я отодвинулась и сказала:

— Патрик, понимаешь…

— Знаю, знаю, — простонал он. — Я жутко невезучий. В кои-то веки у меня дома оказалась шикарная женщина, мы в снежном плену, но она сохнет по местному повесе!

— Повесе? Словечко из прошлого века, — ответила я, скрывая растерянность под напускной надменностью. И кстати, не думайте, что слово «шикарная» я пропустила мимо ушей.

— Ну, ты понимаешь. И отчего это женщины так западают на Алекса? Да, он, конечно, красавчик, допускаю даже, что он мил и очарователен. Но он с такой легкостью разбивает женские сердца…

Сама знаю.

— И потом, эта Клавдия. Она же сногсшибательная!

— И беременная, — добавила я.

— Что?