Вторая жена - Анджела Арни (2002)

— Мне не нравятся хлыщи, — ядовито ответила Венеция. — Пирс слишком жеманный. А я предпочитаю мужчин с твердым рукопожатием. Саманта уже была готова броситься на защиту Пирса, но Венеция опередила ее.

— Конечно, одевается он плохо. Люди такого типа не умеют носить одежду, не те кости. Ты заметила, что у него зубы как у кролика? Такие зубы с возрастом начинают выдаваться наружу.

Саманта вспыхнула.

— Он очень умный, добрый и внимательный человек! Ты всегда хотела, чтобы я вышла замуж за аристократа, но, когда я нашла подходящего человека, он тебе не понравился. И зубы у него вовсе не как у кролика!

— Но ты не вышла за него замуж, — решительно напомнила ей Венеция. — И, если я хоть что-нибудь понимаю в людях, никогда не выйдешь. Он всегда будет сохранять за собой свободу действий.

— Пирс не смотрит на других женщин! — яростно прошипела Саманта.

— А как насчет мужчин? — возразила Венеция.

— Ох! — Саманта задохнулась от гнева. Ей хотелось придушить бабку. Пришлось крепко прижать руки к бокам, чтобы не схватить Венецию за глотку. — Теперь-то мне все понятно! Тебе никогда не понравится человек, которого я полюблю! — Она разразилась истерическими слезами и опрометью выскочила из дома.

Оказавшись за дверью, она столкнулась с Лероем, приходившимся Венеции каким-то дальним родственником со стороны покойного мужа.

— Эй, старушка! — Лерой улыбался, его косички болтались на ветру, огромная разноцветная вязаная шапочка сияла на мрачной улице, как солнце над Карибским морем. — Куда спешишь? Тебя расстроила леди Англия?

Саманта остановилась и начала рыться в сумочке, доставая носовой платок.

— Да, — всхлипнула она.

— Садись, старушка. — Он похлопал по низкому каменному парапету, тянувшемуся вдоль всей улицы, и сел сам.

Саманта знала Лероя всю свою жизнь. Она была уверена, что Пирс не одобрил бы ее родственника. Честно говоря, она и сама его не одобряла. Венеция называла Лероя шалопаем и бездельником, который умудряется жить неизвестно на что. И правда, Лерой никогда нигде не работал; по крайней мере не занимался тем, что называют работой другие. Он был специалистом по мелкому шахер-махеру, приносившему кое-какой доход. Однако он был добр, отзывчив, и Саманта с Венецией любили его. В его открытой, непринужденной манере общения было что-то обезоруживающее. Саманте было просто необходимо с кем-то поделиться. Она села рядом.

— Расскажи все Лерою, — велел он, порылся в кармане, выудил оттуда бумагу, какое-то зелье и начал сворачивать огромную самокрутку.

— Венеция говорила тебе, что я бросила мужа и ушла к другому? Теперь я в разводе и снова живу в Лондоне.

Лерой шутливо возвел глаза к небу.

— Знаю, старушка. У Венеции от меня секретов нет.

— А теперь я обнаружила, что Венеция этого не одобряет, — сказала Саманта.

— Знаю и это. — Лерой тяжело вздохнул. — Что это с вами, ребята? Велика важность! Неделю один, потом другой. Какая, собственно, разница? Люби, покуда любится, и радуйся жизни!

— В том-то и дело, Лерой. — Саманта громко высморкалась и вытерла глаза. — Есть разница. Наверно, потому, что нам не хватает твоей беспечности. И потому, что на самом деле мы вовсе не нравимся друг другу.

Лерой раскурил самокрутку, выдохнул дым и помахал ею перед носом Саманты.

— Держи-ка.

— Нет, — сказала Саманта, тут же пожалев о своей откровенности и становясь чопорной. — Я не курю травку.

— Ну не будь такой занудой! — Лерой засмеялся, а потом вредно хихикнул. — Старушка, можешь не задирать передо мной нос. Я прекрасно помню, что в свою бытность моделью ты курила травку, чтобы сохранить стройность. — Он снова помахал самокруткой. — Ну, давай. После этого все видится в другом свете.

— Это запрещено, — сказала Саманта. Лерой выпустил колечко дыма.

— Всем начхать, — серьезно ответил он. — После одного косячка никто не лезет в драку. Это тебе не пиво.

— И все же это запрещено.