Жена (не) подарок - Ольга Белозубова

— Да.

Чувствовала.

Член упирался мне в живот, а я все еще помнила его на вкус. Анатомию помнила. Эта ночь на всю жизнь в память мне врезалась.

— Только представь: он окажется внутри тебя, — прошептал он вкрадчиво, — поверь, мой член не лучший инструмент для первого раза.

Он толкнул меня обратно на кровать. Будто я игрушка, будто кукла, которой можно управлять вот так жестоко и грубо.

Матрас прогнулся под тяжелым весом, Давид тяжело задышал.

— Ты не поняла, с кем связалась, маленькая девочка Жасмин.

Перед глазами появились родители. Их лица. Мертвые и безжизненные.

Разве я не поняла, с кем связалась?

Не поняла, с кем я рядом смеюсь?

Разве я не поняла, с кем рядом — шучу?

Мое молчание зверь расценил иначе:

— Что такое, красавица? Испугалась? Хочешь уйти?

Он схватил меня за щеки и повернул к себе. Боковым зрением я увидела его свирепый взгляд. Бешеный, бешеный взгляд!

— Я не собираюсь уходить. Будешь прогонять — не уйду.

— Вот это и странно, Жасмин. Так сильно нужны деньги?

Я промолчала.

А затем он отпустил меня. Ушло давление между бедер, я перестала бояться вторжения.

— Я не отберу то, что тебе заплатили за ночь со мной. За деньги можешь не переживать. А теперь пошла вон, Жасмин. Ты не готова ко взрослым играм.

В противовес своим словам он все еще гладил меня — ягодицы, бедра. Сильные пальцы скользили по мне, оставляя свои следы.

Он будто метил и мстил.

Любил и ненавидел.

Он проверял меня, а мне так нужно было остаться. Я назад не вернусь. После того, как стояла перед ним на коленях — не вернусь.

— Я знала, на что шла. И я… отработаю эти деньги, — процедила сквозь зубы.

«Я уйду лишь тогда, когда заставлю тебя встать передо мной на колени, Давид Басманов», — пообещала я.

— Это твой выбор, — жестко припечатал он, — но обратного пути не будет. Имей в виду.

Я не успела почувствовать, как он снял с меня белье. Или попросту порвал его — наверное поэтому так сильно горели бедра. Порвал, обжигая нежную кожу. Безжалостно и отнюдь не нежно.

Он обезумел.

Я чувствовала его руки повсюду. На ягодицах, на груди, они были везде.

Он стянул с меня свою рубашку, оставил без всего и сказал:

— Ты должна ощутить границы дозволенного. Запомнить, с кем ты ведешь опасную игру, Жасмин.

Он двигался к самому сокровенному. Уверенно и непоколебимо. Я замерла, когда бедер коснулось что-то горячее. Замерла, боясь пошевелиться.

И поняла: одно движение, и он во мне.

Давид был обнаженным, он навис надо мной, желая овладеть. Шутки закончились. Мама, они закончились.

— Ты просто девчонка, посланная мне в качестве подарка. Просто тело. Ты — просто моя женщина.

— Замолчи…

— Таких берут в свое удовольствие, Жасмин.

— Замолчи… — взмолилась дважды.

Его руки надавили на поясницу, он приставил член ко входу. Я охнула.

В глазах потемнело от давления.

— Мне тебя подарили, Жасмин. А тебе заплатили, чтобы понравиться мне. Хорошо заплатили, учитывая твою невинность.

— Замолчи!

Я простонала, кусая подушку.

Готовясь к вторжению.

Я увидела, как изогнулись черты красивого мужского лица, как заострились его четко очерченные скулы. Давид Басманов был красивым мужчиной со своим грубым шармом, и каждая хотела бы оказаться на моем месте.

Каждая, но не я.

Я ненавидела его всем сердцем, но умело играла в любовь.

— Кстати, о твоей невинности, — он жестоко ухмыльнулся, — пистолет ты держала не как девственница, а как профессиональная убийца. Так что это нужно проверить.

Дыхание его обжигало, жарило кожу. Одно его дыхание приносило мне боль. Он мог войти в меня, мог ворваться.

Сделать больно мог, но медлил.

— Есть только одна проблема, Жасмин. Мне мало твоего тела.

— Почему? — я не понимала.