Жена (не) подарок - Ольга Белозубова

Я должна была стать женщиной Давида Басманова, чтобы проникнуть глубже. В его сознание, в его тайны. Я хочу уничтожить его изнутри, и если цена этому — невинность, то так тому и быть.

— Твое тело при любом раскладе мое. Оно мне предназначено. Оно — мой подарок. Тебе заплатили, чтобы оно было моим. А вот твоя душа — это черный ящик Пандоры.

Он говорил рваными фразами.

И не делал мне больно. Я ждала от него чего угодно, но только не нежности.

— Особый кайф уже не в том, чтобы просто взять тебя. Кайф в воздержании с тобой, Жасмин. Ты мне интересна.

Все закончилось в один миг. Тяжесть его тела исчезла.

Когда на постели я осталась одна, Давид продолжил:

— Тебе заплатили, и ты пришла. Добровольно и никак иначе. Так будь добра держать в своих руках мой член, а не пистолет.

Он начал одеваться. Застегнул ширинку, после — зазвенела пряжка ремня.

У меня не было сил накрыться, и он рассматривал меня сзади. Черный взгляд шарил по бедрам, ягодицам и талии.

— Будь добра не шутить своими губами, а сосать. Когда я скажу это делать. Ведь тебе заплатили, верно?

Он надевал рубашку. Ту самую, что снял с меня. Пуговицы щелкали одна за другой.

— Не слышу ответа, — Давид помрачнел.

— Заплатили, — я согласилась.

Я нашла в себе силы перевернуться, но ощущение его власти надо мной никуда не ушло.

Я накрылась теплым одеялом и поняла, как сильно замерзла. Холод и одиночество проникли внутрь. Я осознала, насколько я одинока.

Когда я жила местью, я жила, а сейчас… будто выгорела.

— Все остальное меня не интересует. Маникюр твой не интересует. Шутки твои глупые — не интересуют. Мне все равно, кто тебя стрелять учил и карате обучал. У меня есть проблемы поважнее, девочка.

Он не говорил.

Припечатывал.

Возбуждение спало, Давид ожесточился.

За годы в неволе он стал очень жестоким человеком — тюрьма научила.

— Надеюсь, ты усвоила урок, моя маленькая глупая девочка.

Маленькая.

Глупая.

Девочка.

Я обняла подушку, чтобы на нее стекала влага с уголков глаз. Давиду все равно. Монарху все равно. А больше в моей жизни никого нет.

Я пять лет положила на этих мужчин. У одного я училась, чтобы погубить другого.

Но что будет со мной, когда все закончится?

Матрас прогнулся, и я вздрогнула. Давид был жесток ко мне, потому что хотел проучить.

— Ты все поняла, Жасмин?

— Я все поняла.

Я отвела взгляд, а он потрепал меня по щеке, заправил непослушные волосы за ухо и сказал:

— Ты слаба, чтобы бороться со мной. Ты плачешь, хотя я не бил тебя. Не насиловал. Причина в другом. И вероятно, когда я узнаю, что ты скрываешь от меня, я буду очень зол.

Он вытер мои влажные щеки. На его лице не дрогнул ни мускул, он продолжил собираться.

— Ты уезжаешь? — я подняла взгляд.

Он поднял с пола то самое оружие. Я замерла.

— Я должен это вернуть. Ты оскорбила моего друга.

— Ты оставишь меня в лесу?

— У тебя два варианта, Жас, — прищурился он, — первый: ты ждешь меня.

— А второй?

— Через полчаса сюда приедет водитель. Он отвезет тебя куда ты скажешь. Ты провалишь из моей жизни на все четыре стороны. Забудешь все, что у нас было. Пока у тебя есть такая возможность.

Он накинул пальто и смерил меня внимательным взглядом.

— Потом пощады не будет. Не того ты парня себе нашла, Жасмин.

Давид уехал. Его спорткар взревел, затем все затихло.

Он запер меня снаружи. Я бы не смогла встать, и он это понимал, поэтому оставил второй ключ на тумбочке. Там, где недавно лежал пистолет.

Через полчаса я нашла в себе силы подняться. Отыскала свои вещи, умыла соленые щеки и заправила кровать, а когда снаружи посигналили, я уже была готова.

Я вытерла слезы поражения. Этот бой я проиграла, Монарх будет недоволен.

Схватив ключ и сумочку, я направилась к двери.