Дорогое удовольствие - Татьяна Никандрова

– Нет, не договорились, – глядя ему прямо в глаза, отвечаю. – Ты мне больше не начальник и указывать не можешь. Я буду тебя навещать, потому что сама этого хочу. Разумеется, ты имеешь право отказаться и не выходить ко мне на встречу, – я упираюсь локтями в стол и придвигаюсь к стеклу почти вплотную. – Но я буду приходить до тех пор, пока меня пускают. Надеюсь, это понятно?

Кажется, Антон удивлен моей наглостью, потому что его глаза слегка расширяются, а рот приоткрывается с явным намерением что-то сказать, но слов в трубке так и не слышно.

Ого! Неужели я вынудила оторопеть сурового и непробиваемого Пеплова?

– Время! – громовым раскатом звучит голос уполномоченного сотрудника, явно обращенный к нам.

Я вздрагиваю от неожиданности, а Антон, так ничего и не ответив, кладет трубку обратно на стол. Затем медленно поднимается на ноги и устремляется обратно к двери.

Однако у самого порога он оборачивается и кидает на меня еще один пробирающий до мурашек взгляд.

Вне всяких сомнений, он понял. Понял, что так легко я от него не отступлюсь.

Глава 51 (Антон)

Порой первое впечатление бывает обманчиво.

В момент знакомства с Камилой я сформировал о ней определенное, довольно-таки нелестное мнение и держался за него до тех пор, пока мы не расстались. Я убеждал себя в том, что в наших отношениях нет ни грамма души, что они построены исключительно на скоротечной взаимовыгодности и поэтому запрещал себе привязываться.

Я видел, что Камила влюблена, но ее чувства не вызывали во мне доверия и, как следствие, ответного отклика. Знаете, по молодости очень легко спутать любовь с чем-то более зыбким и иллюзорным, и эта неверная трактовка собственных эмоций в будущем может привести к катастрофическим последствиям.

Почему-то принято считать, что люди умеет любить априори, по умолчанию. Но я с этим не согласен. По-моему любви, как и преданности, нужно учиться. Превозмогая трусость, лень и желание найти более легкий путь.

И я до последнего был убежден, что Камила по-настоящему любить не умеет. В силу возраста, в силу недостаточной, как мне казалось, глубины натуры, в силу излишней восприимчивости к чужому мнению. И самое главное – в силу своей нелепой убежденности в том, что материальные блага – это ключевая ценность.

Каково же было мое удивление, когда Камила, узнав о моем общении с Сашей Астаховой, приняла решение уйти. Не только с работы, но из моей жизни. Насовсем.

Девушка не просто сорвала устоявшийся шаблон - она выдрала его с корнями, заставив меня, по обыкновению бесстрастного и сдержанного человека, фонтанировать самыми разными эмоциями: от первичного гнева до финального сожаления.

И вот опять в меня вселилась чертова двойственность. С одной стороны, я прекрасно осознавал, что Камиле уже давно пора начинать свой собственный путь. На деле она оказалось слишком сообразительной и амбициозной, чтобы ограничить свою жизнь ролью зависимой содержанки. Мне хватило нескольких недель тесного рабочего общения, чтобы утвердиться в том, что в этой наивной, на первый взгляд, девочке сокрыт большой потенциал, который рано или поздно захочет выйти наружу и реализоваться.

Но с другой – я отчаянно и даже как-то по-детски необоснованно не желал ее отпускать. Камила была моей тихой гаванью. Пускай искусственно созданной, но все же. Именно поэтому я так долго удерживал ее подле себя.

Я чувствовал, что Камиле не хватает уверенности и подспудно пытался внушить ей правильные личностные установки. Разумеется, мое поведение было не совсем последовательным, ведь я говорил ей о психологических границах и духовном эгоизме, а сам беззастенчиво пользовался ее телом. Но тем не менее на каком-то подсознательно-глубинном уровне мне хотелось, чтобы она наконец расправила крылья и оценила себя по достоинству. Вот такой вот я нелогичный тип.