Жена самурая - Виктория Богачева

Договорив, Фухито подавил тяжелый вздох, что так и рвался из груди. Неделя прошла с их возвращения в поместье: он успел обдумать все бессчетное количество раз. Иного выхода не было. А их смерть смоет позор и с клана, и с их дочери, которой еще предстоит однажды стать наследницей Фудзивара.

— Ты не должен уходить сейчас, — глухо сказал Нарамаро и потянул себя за волосы, растрепав аккуратный пучок. — Только не сейчас.

— Я знаю. Но я теперь бесполезен, — губы Фухито, дрогнув, сложились в кривоватую усмешку. — У меня нет права вести за собой людей. Еще там наше войско возглавил Сатоки, потому что больше я не могу отдать ни одного приказа.

— Твои воины пойдут за тобой, даже если у тебя не будет формального права, — возразил Нарамаро, нахмурившись.

— Я знаю, — повторил Фухито. — Но не стану покрывать позором еще и их.

— Ты нужен нам. Мне, — Татибана повернулся к нему, порывистый как и всегда, сжал руку повыше запястья. — Я приехал просить тебя об этом. Чтобы Хиаши-сама дозволил тебе с войском присоединиться к нам. Теперь, когда вы уничтожили Ода.

— Почти уничтожили, — поправил Фухито без намека на улыбку. — В их землях кто-то остался. Да и в наших подвалах пока еще живы плененные солдаты. Хиаши-сама даст тебе воинов. Только их поведет Сатоки.

— С ним ли я привык сражаться спина к спине с юных лет? — горькая, несвойственная улыбка коснулась губ Нарамаро. — Мне нужно, чтобы с нами в битве был ты.

Фухито искоса взглянул на него и сцепил челюсть, чтобы задавить рвущийся из горла хрип. Что он мог сделать теперь, когда все было кончено?

— Если Хиаши-сама дозволит, ты пойдешь с нами? Пусть ты и не возглавишь войско, но…

— Пойду, — коротко ответил Фухито, не дав Нарамаро договорить. — Конечно, пойду.

— Хорошо, — Татибана выдохнул с нескрываемым облегчением. Но, мгновенно посерьезнев, добавил: — Я обещаю, как только все закончится… я помогу тебе умереть.

***

Наоми перевернулась на бок и подтянула коленки к животу, поудобнее перехватив свиток и найдя взглядом столбцы, на которых она прервала чтение.

За окном стояла глубокая ночь; пройдет еще час, и на небе начнет заниматься рассвет, а Наоми все еще не спала. При неровном свете лампы, огонек которой трепетал от всякого порыва ветра из открытого окна, она жадно читала свиток за свитком, позабыв о времени и накопившейся усталости.

Ей оставалось спать совсем немного, но она и не думала ложиться, торопливо проглатывала столбцы и тянулась к новому свитку.

Письма Такеши.

Она нашла их тря дня назад, когда, споткнувшись, упала на татами, разбив колени. Ладонями Наоми пробила бамбуковую циновку, которая скрывала под собой нишу, доверху наполненную свитками. Любопытство пересилило угрызения совести, и вот уже вторую ночь она изучала прошлое своего мужа по письмам. Такеши хранил послания лишь от отца и двух ближайших друзей — Фухито-сана и Нарамаро-сана. Судя по датам, он оставлял отнюдь не каждое письмо — перерыв между некоторыми из них составлял несколько месяцев. Видимо, он оставлял лишь те, которые считал по-настоящему важными, и тем ценнее они были для Наоми.

Предыдущей ночью она изучала жизнь Такеши от убийства брата и до того приема, на котором они впервые встретились в сознательном возрасте. Некоторые вещи были ей едва понятны, из брошенных вскользь обрывков фраз у нее не получалось составить целостную картину, но тем не менее Наоми узнавала о Такеши все больше и больше.

«Говорят, старик тронулся умом в последние годы: ни его самого, ни жену с дочерями не видели в столице уже пару лет. И я удивился, прочитав, что ты встретил Наоми-сан на приеме. Сколько же лет прошло? И как быстро они пролетели!

Зачем ты спрашиваешь о ней, Такеши? Разве ты не должен в конце месяца отправиться к Асакура, чтобы взглянуть на найденную Кенджи-самой невесту?..»