Жена самурая - Виктория Богачева

— Когда мы разошлем вести о том, что ты стал сёгуном… нет, даже не так! — Такеши оборвал сам себя. — Когда мы встретимся с Императором, чтобы заставить его принять наши условия — нужно, чтобы за нами стояло как можно больше кланов.

— Их достаточно и сейчас, — огрызнулся Татибана. — Один или два клана ничего не изменят.

Такеши скривился. Его друг упрямился по-детски глупо — поведение, не достойное мужчины. Но не ему учить Нарамаро, как общаться с родственниками, и потому он промолчал.

— За нами стоят три наших клана вместе с вассальными и еще Токугава. Асакура не станут возражать. Тайра больше нет. Не осталось кланов, которые могли бы нам сейчас противостоять. Все другие слишком маленькие или слишком слабые, или воевали против нас и проиграли, — принялся перечислять Нарамаро, загибая пальцы.

«Все может измениться в любой момент. Слишком хрупкое установилось равновесие, — думал Такеши, вполуха слушая друга. — Особенно если помнить, что наследники Фудзивара и Минамото — маленькие девочки, которые живут в одном поместье».

Он не стал возражать Нарамаро вслух. Он устал от разговоров, а их предстояло еще немало.

— Это твоя семья. Тебе решать. Что думаю я, ты знаешь, — только и сказал он.

Некоторое время они сидели в тишине: маленькими глотками пили саке, ели закуски и думали каждый о своем.

— Иди к жене, — Такеши посмотрел на друга. — Вы ведь только два дня, как провели церемонию.

— Акико сейчас в храме, — Нарамаро улыбнулся против воли, и эта улыбка из мужчины превратила его в юношу — столь солнечной и смущенной она была. — К слову, она рассказала мне, что слуги говорят о том, что Како Асакура не упускает случая задеть Наоми-сан.

— Я наслышан, — Минамото хмыкнул.

Ему об этом сообщил Дайго-сан. И даже принес извинения за неподобающее поведение племянницы. Такеши тогда смог скрыть свое удивление, ведь он полагал, что Како истратила весь пыл во время их посещения поместья Асакура. Наоми не рассказывала ему ничего о том, что происходило, когда она и другие девушки собирались и вместе проводили день за днем.

Впрочем, в искренность извинений Дайго-сана он не поверил, и оказался прав. Асакура заговорил об этом лишь для того, чтобы предложить выдать Ханами за кого-нибудь из своих племянников или внуков. И по тому, что он не сильно огорчился, услышав отказ, Такеши заключил, что старик и сам не верил в успех своей затеи. Но не предложить не мог. Наоми же, в отличие от Асакура, его своим молчанием удивила.

Такеши вращал пальцами чашечку саке и, задумавшись, пустым взглядом смотрел в пространство прямо перед собой, когда его ушей достиг голос Нарамаро:

— … знаю, что Акико и Наоми-сан не ладят в последнее время.

Очнувшись от своих мыслей, Минамото неопределенно пожал плечами в ответ.

— Это их дела. Я не вмешиваюсь.

Конечно, он лукавил.

Реакция Акико на весть о том, что ее племянница останется жить в поместье Минамото, затронула в равной степени всех. Ведь она и воспротивилась воле умершего брата, которому была обязана подчиняться, и наговорила много обидных для Наоми слов, и едва не начала обвинять Такеши, но сумела сдержать себя в последний момент. Не будь Акико сестрой Фухито и женой Нарамаро, Такеши не оставил бы случившееся без внимания. Но об этом его попросила еще и Наоми, и он позволил всему идти так, как идет.

Пристальный, внимательный взгляд Нарамаро лучше слов говорил о том, что он все понимает.

— Она жалеет и знает, что была не права, — тихо сказал он и еще тише вздохнул.

— Наоми будет рада услышать, — ровным голосом ответил Такеши.