Жена самурая - Виктория Богачева

Они разошлись глубоким вечером, когда в поместье спали уже все, кроме самураев, охранявших его покой. Бесшумно ступая по татами и сливаясь темной одеждой с чернотой ночи, в гулкой тишине Такеши шел по длинному коридору. Время от времени он поднимал к лицу руку и массировал виски. Головная боль накатывала обманчиво мягкими, плавными волнами, но несмотря на нее Такеши чувствовал удовлетворение.

Кажется, они договорились. Скоро они объявят о появлении нового сёгуна.

Когда он вошел в спальню, Наоми даже не шелохнулась. Она спала глубоким, крепким сном, как обычно свернувшись в клубок на самом краю футона, и ее длинные волосы белели в лунном свете на темных простынях. В иные дни она всегда дожидалась его прихода, но теперь Такеши слишком поздно возвращался в их комнаты.

Снимая куртку и штаны хакама, он не отводил взгляда от жены.

О чем еще ты не говоришь мне?

Он помнил, что однажды Наоми упомянула Како. Но тогда она рассказала лишь о слухах, что ходили вокруг его имени. И не добавила ни слова обо всем прочем. Раньше она бы не промолчала.

Такеши опустился рядом с ней на футон и лег на спину, укрывшись простыней. Он мало спал и плохо засыпал в последние дни; стоило закрыть глаза, и в голове зарождались десятки мыслей. То, что он не успел сделать, то, что должен сказать, то, что следовало разрешить в ближайшее время, и то, что могло еще подождать. И каждую ночь число несделанного и несказанного увеличивалось, пополняясь все новыми и новыми вещами, требовавшими его внимания.

«Мы должны уехать. Я слишком давно не был в поместье, — думал он сегодня, пустым взглядом рассматривая тени, что плясали на низком потолке. — Завтра поговорю с Асакура, и мы уедем».

Сонное дыхание Наоми нарушало царившую в комнате тишину, и Такеши вслушивался в него, пока размышлял.

«… и она скучает по детям…».

Как и он. Он не знал дочь большую часть ее короткой жизни, и когда вернулся, видел ее не так часто, как следовало. Не так часто, как хотел. Но ее глазами на него смотрели все ушедшие поколения клана Минамото, и в ее лице он угадывал знакомые, родные черты. И он любил ее, безусловно любил, как умел. Как, наверное, любил ее мать.

Такеши вздохнул, и по левую руку от него вздрогнула Наоми. Она резко проснулась и открыла глаза, слыша неистовый стук своего сердца. Что-то испугало ее во сне, но она не помнила — что. Она поняла, что не одна, и прикусила облегченно губу. Как много она помнила ночей, когда в одиночестве лежала на футоне после дурного сна и смотрела невидящим взглядом прямо перед собой, и ждала восхода солнца.

Наоми повернулась на другой бок и подвинулась ближе к Такеши, накрыла ладонью его плечо и вновь закрыла глаза. От нее веяло сонным теплом и покоем. Он долго смотрел на нее и незаметно для себя уснул.

* Есть два способа сидения на татами за низким столиком — «сэйдза» и «агура». «Сэйдза» — это строгая официальная поза, человек сидит на пятках, выпрямив корпус. Такеши сиджит в позе «агура» — более расслабленная поза, человек сидит, скрестив перед собой ноги (так сидеть позволено только мужчинам)

* масляные стационарные лампы тодаи, без абажура, были основным способом освещения помещений на протяжении средних веков, с ХII до ХVI века.

* сёдзи — в традиционной японской архитектуре это дверь, окно или разделяющая внутреннее пространство жилища перегородка, состоящая из прозрачной или полупрозрачной бумаги, крепящейся к деревянной раме.

* Васи — традиционная японская бумага. Отличается высоким качеством: прочностью (практически невозможно порвать руками), белым цветом, а также характерной неровной структурой.

* События в работе происходят примерно после 1190 года. Как раз в это время в Японии был установлен сёгунат Камакура, и первые трое сёгунов принадлежали к роду Минамото, которые основали в 1192 году один из древних городов Японии — Камакуру. Слова Такеши — косвенная отсылка этим событиям, имевшим место в реальной истории Японии.