Люби меня - Анна Брукс

— Это отстой. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится от меня, хорошо?

Кенни хватает меня за руку и крутит, прежде чем прижать к своей груди.

— Меньше всего я хочу, чтобы ты связывалась с ним, — он скользит руками по моим бёдрам. — Посмотрим, сколько времени понадобится твоему парню, чтобы сломаться.

Примерно через полторы песни подходит Вон и вмешивается. Мы танцуем, смеёмся и целуемся посреди переполненного танцпола. С таким же успехом мы могли бы остаться вдвоём, потому что я больше не замечаю окружающих.

Я делаю перерыв в ванной и понимаю, что уже почти час ночи. Завтра мне не надо работать, но Вон работает, поэтому, когда я выхожу, я говорю ему, что готова идти.

— Ты уверена? Мы можем остаться ещё.

— Не сомневаюсь, — если я не заставлю его уйти, Вон останется до утра, потому что думает, что это сделает меня счастливой.

Мы втроём снова стоим в вестибюле, пока Вон заводит свой грузовик. Когда он подъезжает, мужчина выходит и открывает мне дверь, а затем помогает мне сесть. Печка в машине уже включена, и я потираю руки перед обогревателем, согревая их.

— Чёрт возьми, здесь так чертовски холодно, — Вон хлопает дверцей и включает обогрев посильнее.

— Зачем ты вернулся сюда, в это ведёрко со льдом?

Не теряя ни секунды, он говорит:

— Чтобы найти тебя.

Какой простой ответ.

— Я рада, что ты это сделал.

— Я тоже, детка, — его холодные пальцы скользят по моей щеке.

Я поворачиваю голову и целую его палец.

— Я люблю тебя.

Он улыбается и берёт меня за подбородок, прежде чем нежно поцеловать. Я сажусь поудобнее, и он осторожно везёт нас обратно к себе, так как это ближе. Несмотря на то, что снег прекратился пару часов назад, дороги действительно скользкие, и никто из нас не хочет ехать дольше, чем это необходимо.

После того, как Вон припарковался на своём месте, он обходит машину и открывает мне дверь. Используя обе руки, чтобы поддержать меня на льду, Вон помогает мне выйти из машины, а затем отпирает дверь, ведущую на лестницу. Он протягивает мне ключ, который открывает дверь его квартиры.

— Я только быстренько посыплю солью дорожку.

— Ладно.

Я слышу, как хлопает за ним дверь, и поднимаюсь к его теплой квартире. Я вставляю ключ и поворачиваю замок. Прежде чем я успеваю полностью распахнуть дверь, на меня обрушивается дежа вю, но на этот раз вместо руки на моём горле — нож. Я сглатываю, и лезвие ещё сильнее прижимается к моей коже.

Я даже не пытаюсь бороться. Вон сейчас поднимется. Я повторяю себе это снова и снова, чтобы успокоиться.

— Если ты знаешь, что хорошо для твоего мужчины, ты будешь держать свой хорошенький ротик закрытым.

Моё внимание на мгновение отвлекается от того факта, что нож приставлен к моему горлу, и переключается на второго мужчину, от слов которого у меня по спине пробегает холодок. Он сидит на диване Вона; его бледная кожа и худощавое тело напоминают мне человека, борющегося с неизлечимой болезнью. Единственное, что заставляет меня понять, что он не болен — ну, физически, по крайней мере, — это то, что его ярко-голубые глаза сверкают злом.

Мужчина больше ничего не говорит, а я не двигаюсь ни на миллиметр. Он перекатывает зубочистку во рту, и когда на лестнице раздаются шаги, я втягиваю воздух, чувствуя, как капля крови стекает по моей шее.

— Я не хочу, чтобы ты сообщила моему старому другу, что у него гости, а потом он сделал какую-нибудь глупость, — он ухмыляется. — Просто молчи и не рыпайся. Я не причиню тебе вреда, если, конечно, не вынудишь меня.

Глава 22

Вон

Взбегая по лестнице вверх, я буквально зудел от желания быть с Рейн. Мне нужно не забыть поговорить с владельцами этого здания, потому что они никогда не посыпают солью дорожки, и я не раз чуть не навернулся у входа.