Стойкий - Анна Брукс

Я раскачиваюсь взад-вперёд. Двигаю бёдрами, приподнимаюсь и опускаюсь. Мои бёдра горят, но боль между ними ещё сильнее, и когда я собираюсь достичь очередного пика, его слова бросают меня через край.

— Давай вместе, Полли.

***

Эрик положил руку мне на живот, а я уставилась в потолок. Я понятия не имела, что секс может быть таким хорошим, таким красивым, чувственным и нежным. Частью этого, вероятно, была вся та близость, которую мы разделили прямо перед тем, как он скользнул в меня. У меня никогда не было никого, кто занимался бы со мной любовью. Сексом да, но не любовью. Никого никогда не волновало, хорошо ли мне. Никого никогда не волновало, что я чувствую.

На протяжении всей своей жизни я никогда не думала о будущем. Я старалась не загадывать наперёд. Я сосредоточилась только на сегодняшнем дне и, возможно, на завтрашнем. Я не думала, что для меня есть какая-то надежда, какое-то будущее. И прямо сейчас я борюсь со всем внутри себя, чтобы и продолжать так делать.

Эрик — хороший человек. Он совершенен во всех смыслах этого слова, и я не заслуживаю такого, как он. И нет, я не строю из себя мученицу, я просто реалистка. У меня нет семьи, нет денег, нет нормального дома. Моё прошлое — словно сценарий для фильма. Я всегда одна. И я даже не знаю, как заводить нормальные отношения. Свидания? Никогда на них не была, да и вряд ли это для меня. Кроме того, мне нужно сосредоточиться на том, чтобы держать голову на плаву и полагаться только на себя. Я больше не могу полагаться на мужчину. Я больше не могу этого делать. Неважно, как сильно я этого хочу.

Если бы я встретила Эрика много лет назад, я влюбилась бы в него. Я бы ухватилась за возможность побыть с ним и насладиться вниманием, которое он оказывает мне. Я бы внушила себе, что он любит меня, и я бы попыталась быть той, кем, как я думаю, он хотел, чтобы я была. Я бы сделала всё, что угодно, лишь бы кто-нибудь сказал мне, что любит меня. Но я уже не тот человек, которым была раньше. Я больше не так не уверена в себе.

Прежняя я так отчаянно нуждалась в том, чтобы кто-то полюбил меня, что игнорировала каждый красный флаг и предупреждающий звоночек, которые попадались мне. Как тогда, когда Ричард забрал меня к себе домой из больницы. Там было так много предупреждающих сигналов, что они должны были ослепить меня. Но вместо этого я находилась в отрицании. Насколько это хреново? Так отчаянно, что я жила с диагностированным психопатом и даже не осознавала этого.

И я, может быть, и не самый умный человек на планете, но я достаточно сообразительная, чтобы понимать, что не должна основывать отношения на том, что у меня было с Ричардом. Или мужчины до него. Я всё это осознаю и понимаю. Всё это делает меня такой измученной любовью, которую Эрик предлагает мне прямо сейчас.

Мои веки наконец отяжелели, и я знаю, что мне нужно попытаться немного поспать. В противном случае я буду еле стоять на ногах в закусочной. Я закрываю глаза и, клянусь, прошло всего четыре минуты, когда Эрик будит меня.

— У тебя звонит будильник, Полли, — шепчет он мне на ухо и целует в щёку.

— Я уже встаю. — Я стону и тянусь к своему будильнику на тумбочке, затем хлопаю по нему рукой, пока не нажимаю на него достаточно, чтобы остановить звуковой сигнал.

Я хватаю подушку и накрываю ею голову. Сквозь материал я слышу, как Эрик смеётся. Диван слегка двигается, и шлёпанье его ног по старому деревянному полу затихает, а затем дверь ванной закрывается. Я быстро сбрасываю с себя одеяло, спрыгиваю вниз, затем хватаю свой халат и надеваю его.

Мои ноги неплохо бы побрить, и я так и не смыла макияж прошлой ночью. Мне отчаянно нужно почистить зубы и принять душ, но Эрик там. Я роюсь в своём комоде и беру чистую одежду, когда в туалете спускается вода.