Обвиняемый - Рин Шер

Я проглатываю пару таблеток и стою у кухонной стойки, оглядывая комнату. Моя квартира маленькая и обставлена в минималистичном стиле. Но это все, что мне нужно. Один диван, одно кресло, журнальный столик и маленький круглый стол с двумя стульями — все это находится в одной комнате рядом с кухней. А еще есть отдельная спальня и ванная комната.

Чувствуя голод, я решаю поискать в не слишком переполненном шкафу что-нибудь съестное, останавливаясь на хлопьях, когда больше ничего не вижу. Насыпав немного в миску, я направляюсь к холодильнику за молоком, но натыкаюсь на почти пустую упаковку. Недостаточно для моих хлопьев.

— Это просто здорово, — бормочу я.

Вчера я сказал себе, что съем их немного сегодня, и теперь я плачу за это. Звук, с которым я захлопываю дверцу холодильника, громко разносится по небольшому пространству.

— К черту это.

Я не собирался ехать в город сегодня после того, как уже был рынке, но, похоже, я все-таки узнаю, все ли в порядке с Реми.

Моя голова с глухим стуком ударяется о подголовник, и я громко ругаюсь, когда въезжаю на парковку и замечаю, насколько она заполнена. Как раз то, что мне нужно — магазин, полный людей. Я выбираю одно из единственных свободных парковочных мест у входа и выхожу.

На кассе длинная очередь, поэтому Реми не видит меня, когда я вхожу. Хотя все остальные замечают. Вся атмосфера здесь меняется в одно мгновение, как будто вакуум высосал все веселые разговоры и смех, оставив тихую пустоту. Болтовня заканчивается, и появляются взгляды, полные ненависти.

Реми, должно быть, заметила перемену вокруг себя, потому что она поднимает глаза, и наши взгляды на мгновение встречаются. Однако она выглядит не так, как все остальные, и это меня немного раздражает. Я бы предпочел, чтобы она ненавидела меня так же, как и они. С этим было бы легче иметь дело.

Я отвожу взгляд и продолжаю идти за своим молоком, игнорируя каждый приглушенный шепот, наполненный ядом по пути. Но, конечно, учитывая, как прошел сегодняшний день, я не удивляюсь, когда вижу, как Джолин, владелица магазина, пополняет запасы того самого молока, которое мне нужно. Она ни за что не облегчит мне задачу, вручив мне его. Я думаю, она предпочла бы видеть, как я умираю с голоду, чем помочь мне каким-либо образом.

Видя, что она почти закончила заполнять полку, я решаю отойти в сторону и подождать. Я уверен, что если бы она заметила, что я стою здесь раньше, она бы не торопилась, но через несколько минут она заканчивает и укладывает ящики на тележку.

Хмурый взгляд, которым она одаривает меня, проходя мимо, смертоносен, но я просто смотрю прямо в ответ, как будто смотрю сквозь нее. Вероятно, ее еще больше бесит мысль, что она не оказывает на меня никакого влияния.

Когда я подхожу к кассе со своим единственным пакетом молока, в очереди четыре человека, и я не пропускаю не такой уж и незаметный шаг в сторону от себя, когда становлюсь в очередь. Такое же дерьмо происходит с тех пор, как здешние люди узнали обо мне.

Отключившись, я игнорирую все вокруг, пока не оказываюсь следующим в очереди к кассе. Судя по быстрому взгляду из-под моей кепки, с Реми все в порядке. Как бы сильно я ни хотел просто оставить все как есть, гребаное чувство вины, гноящееся внутри меня, не позволит этого.

Мое горло почти горит, когда я прочищаю горло и выдавливаю слова. — Ты в порядке?

Я больше ничего не говорю, но она, должно быть, понимает, о чем я говорю, потому что тихо отвечает. — Да. Спасибо.

Кивок головы — это все, что я выражаю ей в ответ. С ней все в порядке. Теперь я, наконец, могу перестать думать об этом, и, надеюсь, маленькие уколы вины пройдут.

— С тебя два пятьдесят два, — говорит она мне, отсканировав молоко.

Я вытаскиваю свой бумажник, но, кроме чека, который я еще не обналичил, там всего две жалкие долларовые купюры.

— Черт.