Она любила кофе - Полесья Золотникова

«А, что, если всё правда? Что тогда мне делать? Рассказать ему?" — мучительно думала поздним вечером девушка, испытывая большие сомнения, стоит ли.

Одному рассказала, в итоге…

Таня нервно перевернулась на другой бок. Ей не хотелось вспоминать прошлое, но отпустить его сложнее, чем советовать.

Сон никак не шёл. Она всё думала о Сергее, о предстоящем материнстве, чьи симптомы во время пребывания в больнице принимала за побочные эффекты лечения.

Теперь Щука твердо поняла, лекарства здесь не при чëм. Она действительно беременна. Женщина всегда такое чувствует. Однако пренебрегать визитом к гинекологу не станет, учитывая потерю первого ребенка.

Страх.

Он каждый раз охватывал Татьяну при мыслях о будущем, прежде поставившую жирный крест на семье, детях и мужчинах.

«Но я не готова, не готова, нет! Почему именно сейчас?!" — упрямо не понимала девушка.

Телефон, лежащий возле подушки, неожиданно завибрировал. Щука ближе преподнесла к лицу.

«Спишь, малая?» — вдруг пришло СМС от сестры.

«Нет», — мгновенно отправила старшей ответ.

«С тобой все нормально? А то я не могу уснуть».

Таня невольно улыбнулась. Вероника всегда чувствовала, когда ей плохо.

«Да. Врач сказал, выйду на волю, всё пройдет», — попробовала утаить Щука.

«Не ври! За километр чую!»

«Завтра поговорим», — не решилась поделиться с ней в сообщении своими подозрениями Татьяна.

Сперва она решила убедиться в диагнозе, нежели обрадовать, а потом расстроить фразой: «Показалось». Это точно будет ударом для старшей, столько лет не терявшей веру в возможное чудо, даже когда врачи напрочь отрезали надежду.

«Смотри мне».

Девушка трепетно прижала мобильник к груди.

«У меня самая лучшая сестра», — с улыбкой подумала Танька и наконец заснула, ощутив поддержку.

«Я не одна», — проскочила у нее последняя мысль перед сном.

В эту минуту Щукина еще не подозревала об неожиданном решении Сергея и о том, что действительно почувствует при их новой встрече.

Глава 24. Слишком много кофе

На следующий день Таня с трудом продержалась до обеда. Выписка с рекомендациями была на руках, но что-то сильно тревожило её. В груди Щуки опять засело неприятное колючее предчувствие, будь не ладны эти цыганские гены.

Когда раздался звонок от сестры, девушка аж счастливая подпрыгнула на кровати. Она приняла входящий вызов.

— Я приехала, спускайся.

Вероника отключилась. Щукина метеором отправилась на встречу…

Вот только внизу радость Татьяны померкла. Рядом с Веркой стоял младший Илларионов, держа черные пакеты.

И злость, и гнев, и обида — всё разом навалилось на нее, напрочь стерев улыбку. Почему-то ей жутко захотелось похоронить парня заживо в асфальте, вопреки тому, что недавно мечтала забыться в его объятиях.

— Чего у тебя лицо, малая, как будто кто-то умер, — не поняла юмора старшая.

— Спасибо, дальше я сама, — раздраженно вырвала вещи из рук Сергея Таня и гордо направилась в комнату для переодевания…

— Это как понимать? — сурово нахмурилась Вера, пронзив бариста пристальным взглядом.

— Видимо обиделась, что не приезжал, — развел руками Серый в ответ. — Ты сама знаешь, крайние полтора месяца выдались не сахар.

— Если не извинишься перед ней нормально, шею сверну, — сразу предупредила жена брата, с вызовом скрестив руки на груди.

— Принято, — холодно отозвался Илларионов, прекрасно понимая: с беременной лучше не спорить, целее останешься.

Между ними повисло напряженное молчание. Недовольство Таниной сестры ощущалось за километр, усиливая у юноши без того гнетущее чувство вины. Единственное, чему он был по-настоящему рад, увидеть любимую вне реанимации. Это было как бальзам на душу.