Она любила кофе - Полесья Золотникова

«Слишком много кофе — очень вредно, ненормальная!» — заботливо причитала соседка по комнате.

Узнай девушка вдобавок о беременности Щуки, вообще бы её убила. Поскольку сама себе не враг и не мазохистка, Танюха героически молчала, стараясь не спалиться.

Сергея Татьяна не трогала. Пускай, бариста дальше думает, типо она приняла его ложь за чистую монету. Сама Девушка коварно выжидала подходящего момента для разговора, не в силах оставаться к нему равнодушной.

Она пробовала переболеть им, ничего не вышло. Все попытки с треском провалились.

В начале Щука сильно злилась на Сергея пару дней. Затем стоило ей увидеть парня, безумно тянуло распустить руки, прикоснуться к тому, кто остался родным, невзирая на жизненные виражи. Татьяна до дрожи в теле хотела снова почувствовать прикосновения, тепло губ и объятия Илларионова. Случайные взгляды с бариста превращались в пытку. Верно говорят: «Сердцу не прикажешь».

Она ясно ощущала, что далеко не одинока в подобных желаниях. Младший Илларионов жаждал того же, только был вынужден бороться с самим собой.

Вскоре Тане на последней паре подвернулась идеальная возможность остаться с парнем наедине.

— Закроешь аудиторию, Сереж, и отдашь ключ в четыреста шестую, хорошо? — перед уходом попросил профессор.

— Да, Дмитрий Витальевич, — не стал возражать припозднившийся со сборами Серый.

Другие одногруппники давно ураганом устремились счастливые по своим делам. Он же был угрюм, задумчив, из-за чего остался в числе последних.

Таня терпеливо подождала, пока преподаватель покинет помещение, затем подошла к Илларионову, смотрящему куда-то в конец аудитории. Мыслями он пребывал не в этой реальности. Коварно улыбнувшись ему, Татьяна подрезала ключи с парты и побежала к входной.

— Тань, отдай! — запоздало спохватился бариста, бросившись следом.

Шкодно ухмыльнувшись, девушка быстро провернула их в замочной скважине.

— А ты забери, — игриво отозвалась проказница, уперевшись спиной в створку.

— Не смешно, блин! — раздраженно произнес парень, принявшись отбирать.

Щука ловко выворачивала свою руку, продолжая дразнить.

— Тань, перестань.

— Не-а.

В конце концов Илларионов максимально прижал Щукину телом, победно перехватив запястье с ключами.

— Доигралась, — резко нахмурился юноша.

— Может быть, — прямо в лицо ему усмехнулась девушка, задержав жадный взгляд на губах любимого.

— Ты как маленькая, — заметно начал нервничать бариста.

— Ага. Можно подумать тебе помогает быть счастливым напускная серьезность.

Тот тяжело вздохнул, стараясь подавить тайные желания. Опасная близость с ней делала своё дело, искушая невыносимым соблазном.

— Как ты не понимаешь? Я не хочу, чтобы выстрел повторился.

— Да подумаешь, раз всего стрельнули. Метаться все равно поздно. Твои враги уже поняли, что я тебе небезразлична. Смысл дистанции? Мазохизмом пострадать? — ловко парировала Танька, нисколько не стесняясь сейчас находиться с ним в близком телесном контакте.

Он тоже не спешил отстраняться.

— Тебе показалось. Мне пле…

Договорить юноше очередную ложь Щука не дала, страстно завладев желанными губами. Сергей ответил, углубив поцелуй. И в ту же секунду обоих окатило волной безумной страсти. Кровь прожгло огнём. Снова неутолимая жажда слияния завладела сознанием, отодвинув всë мирское на второй план.

— Хватит врать уже, — дрожа от желания прошептала Таня, ощущая, как призывно сжалось всё внутри нее, а у него налилось твердым в штанах, — есть у тебя чувства.

— Глупая, я хочу тебя…

— Прекрасно, вот на этом и остановимся, — грубо перебила Илларионова она, нетерпеливо проникнув языком в его рот.

Затем кончиками пальцев девушка ловко расстегнула молнию и шаловливо начала заигрывать с горячей, возбужденной плотью под тканью.

Тот непроизвольно зарычал.