Первые снежинки - Иоланта Палла

Антон кивает. Пальцы впиваются в мою талию. Стоим в молчании и разглядываем друг друга, словно впервые увиделись.

— Лиз, — одноклассник поднимает руку и дотрагивается до моего подбородка, — спасибо…

Все системы перестают функционировать, пока Антон часто дышит. Ноздри дрожат в такт, а после меня разрывает от того, как активируются органы. Маршал прижимает меня к себе, и я, помедлив, обнимаю в ответ, утыкаясь носом ему в плечо. Мне так хорошо в этот момент, что хочется плакать, но вместо этого я улыбаюсь, закрываю глаза и глубоко вдыхаю, запоминая все оттенки бесконечного счастья.

9

Понедельник начинается с беготни из-за замены уроков. Вместо двух часов литературы у нас в расписании появляется физкультура. Я захожу в раздевалку последней и подхожу к шкафчику, который мне выделили. Рядом располагается тот, что принадлежит Инне. Она уже надела на себя спортивный костюм и улыбалась мне в отличие от Кристины и её подружек, Марины и Вики. После разговора с Антоном одноклассница успокоилась, но не переставала окидывать меня ненавидящим взглядом, словно я украла у нее миллион долларов и не собиралась возвращать. Даже сейчас я ощущала, что с её стороны удушающую негативную энергетику. Стараясь не обращать внимания на косые взгляды, я аккуратно сняла форму и повесила ее на плечики в шкафчик. Спортивный костюм остался еще с лета, и мне он очень нравился. Бежевый без вычурных вставок или других прибамбасов. Совсем простенький на фоне брендовых шмоток, которыми упаковывали себя девчонки.

Но троица во главе с Кристиной не унималась и активно обсуждала модные новинки, косвенно указывая на меня, как на убогую деревенщину. Инна, услышав их перешептывания, берет меня под руку и выводит из раздевалки.

— Не обращай внимания, — спокойно произносит одноклассница, — Кристина ревнует Маршала к тебе. Как еще волосы на себе не рвет от горя, — посмеивается, но тут же становится серьезной, поглядывая назад, чтобы наш разговор никто не подслушивал, — слушай, Лиз, а что у вас с Антоном?

— Мы общаемся, — пожимаю плечами, но очевидно, что мой ответ не устраивает Инну. Она поджимает губы и смотрит на меня так, словно я на исповеди солгала священнику.

— Он от тебя не отлипает, — озвучивает свои размышления, пока я стараюсь оставаться внешне абсолютно равнодушной, — это странно.

— Скажешь тоже, — немного нервно улыбаюсь, посматривая по сторонам на мимо проходящих одноклассников, — не отлипает… Антон просто помог мне. Вот и всё. Не думаю, что он действовал с каким-то злым умыслом.

— Надеюсь, что так, — она шумно выдыхает и по взгляду видно, что хочет еще что-то сказать по поводу Маршала, но осекается, — просто будь с ним осторожна, хорошо?

— Говоришь так, будто он маньяк, — посмеиваюсь, переводя в шутку напряженный разговор, а Инна натянуто улыбается в ответ.

— Кто знает. Может, так оно и есть, — наша беседа завершается на горьковатой ноте, потому что мимо нас проходит физрук, Сергей Васильевич Гладков.

Приходится проглотить ершистый осадок и пойти следом за ним. Только отвлечься от слов Инны сложно. Я прокручиваю их в голове вместе с воспоминаниями о том совместном вечере, который мы провели с Антоном, и пазл не складывается. Кажется, что Инна говорит мне о другом человеке, а не о том, который обнимал меня, стоя под дождём. Мне не хочется думать об Антоне плохо, особенно когда он появляется в зале и дарит мне вполне искреннюю улыбку. В моей душе вновь разрастается трепет, который я усердно скрываю за скупым кивком в сторону одноклассника. Сердце лихорадочно стучит, и ладони становятся влажными, стоит ему оказаться поблизости. Мы не разговариваем, потому что Гладков не любит, когда его перебивают, и наказывает за маленькую провинность отжиманиями от пола, или ходьбой гуськом. В общем, не скупится на воспитательные методы. Сергей Васильевич отправляет девчонок к матам, а парней вешать сетку для игры в волейбол.