По старой дружбе - Мария Перевязко

Оставшиеся полчаса мы непринужденно болтаем о пустяках, пока мама не усаживается в машину и не демонстрирует нам свой новый маникюр. После того, как мы проявляем достаточно, по маминому мнению, восторгов и хвалебных речей, папа трогается с места, и уже через четверть часа мы высаживаемся возле огромного разноцветного здания.

Я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз мы были здесь, и на ум приходит только десятый день рождения Венериной. Тогда мы провели здесь весь день с нашими семьями. Это было здорово.

Когда мы заходим внутрь, бронируем дорожку и усаживаемся, чтобы переодеться в специальные, на мой взгляд, довольно уродливые ботинки, я бросаю взгляд вправо и шумно втягиваю воздух. Да быть не может!

Венерина смотрит на меня такими же обалдевшими глазами. Я вижу и ее родителей. А что самое волнительное: я вижу и Владу, одиноко стоящую в углу и медленно снимающую пальто Венериной. Я мгновенно вспоминаю о том, что ее куртка по моей милости до сих пор весит в школьной раздевалке.

— Какого черта? — здоровается Венерина и пытается уничтожить меня взглядом.

Я не успеваю ничего ответить, к нам подлетает моя мама.

— Леночка! — она обхватывает Венерину за плечи и прижимает к себе. — Вот так совпадение! Вы тоже здесь всей семьей? Не могу поверить!

Я тоже не могу. К нам неспеша подходит Влада и, робко глядя мне в глаза, протягивает руку:

— Владислава, — говорит она, и мое сердце падает в самые пятки.

— Э-э… Даниил.

Глава 20. Венера

Не пойму, не мерещится ли он мне? Экран телефон показывал три часа ночи, когда что-то потянуло меня к окну и заставило отдернуть занавеску.

Стоя у окна и глядя на парня на мотоцикле, я прикидываю в уме, каков шанс, что этот незнакомец — Краснов. Или это вообще глюки от нервного перенапряжения? С восьмого этажа он выглядит крохотным, как игрушечный. А вокруг никого. Его голова приподнята, и мне даже начинает казаться, что он смотрит в мое окно. Становится не по себе, и я как раз собираюсь задернуть штору обратно, когда он заводит мотор и уезжает.

Утром меня будит громкий голос отца.

— Поднимайся. Открывай глаза, ну же. У нас сегодня большие планы.

Я чувствую, как под его весом прогибается матрас. Щурясь от солнца (видимо, задернуть штору я все-таки забыла), я приподнимаюсь на локтях и недовольно фыркаю.

— У кого это «у нас»?

Спросонья мой голос хриплый и отрывистый. Папа смотрит не на меня, а прямо перед собой. Я тут же вспоминаю нашу вчерашнюю ссору: вижу, что он так и не отошел и явно слишком мало спал.

— У нашей семьи. Я подумал, чтобы принять нового члена семьи, нам нужно проводить как можно больше времени вместе. Сегодня мы идем развлекаться.

— Сначала мне нужно немного поразвлекаться в школе, — бурчу я.

Это чистая правда: я предпочла бы поход в школу вместо этой глупой фальшивой семейной вылазки, но папа непреклонен. Он велит мне одеваться и покидает комнату, так и ни разу не взглянув на меня. Я роняю голову обратно на подушку и жмурю глаза.

Завтракаем мы в небольшой кафешке за углом дома выпечкой и грейпфрутовым соком. Я набиваю рот, совершенно не ощущая вкуса. Мама сидит рядом со мной, с интересом изучая окно. Ей так же не хочется здесь находиться, как и мне. Разговаривает только папа. И немного Милашка. Они перебрасываются короткими предложениями, и папа предлагает пойти в боулинг, а она с удовольствием подхватывает эту идею. Я вижу, как на секунду вспыхивают глаза мамы. Небось она думала, что наши семейные посиделки ограничатся завтраком.

Интересно, каково это: узнать, что у твоего мужа есть другой ребенок и быть вынужденной терпеть его (вернее, ее) присутствие в собственном доме? Наверное, паршиво.

Цветастый центр развлечений напоминает мне о моем десятом дне рождения. Единственным моим гостем был Краснов. Потому что других друзей у меня не было. И потому что мне не нужны были другие друзья.