Пусть кто-то скажет, что поторопилась, что сделала только хуже, но больше ждать не хочется. Давид решил разыскать меня для плотских развлечений, а я готова только на нормальные отношения между мужчиной и женщиной.

Без хамства, без условий, без больно бьющего пренебрежения, что постоянно выказывал Давид.

Тагир словно ожил. Подскочил на месте прямо с подтеками по щеке и мягко обнял меня.

— Лана, я обещаю тебе, что все сделаю для вас обоих! — и губами целомудренно коснулся моего лба.

— Добрый вечер, любовнички! — прогремело за спиной, и липкий холодок пробежал прямо по позвоночнику.

Когда же я научусь закрывать двери за пришедшими людьми?!

Давид!

Избитый Тагир меня напугал и ошеломил. Я даже не вспомнила о том, что есть элементарные правила безопасности и незамедлительно кинулась оказывать первую медицинскую помощь.

Самодовольный олигарх стоял в проеме двери, опираясь на косяк. Белоснежная рубашка забрызгана кровавыми пятнами разного размера. На лице рассечения и ссадины, как у Тагира, но вид этого несносного олигарха был ужасающим.

Двинулся на встречу к нам и Тагир закрыл меня собой. В эту секунду я и сама была рада спрятаться за его широкой спиной. Давид полностью неадекватен.

— Дай мне поговорить с Ланой, отойди! — зарычал Давид.

Внутри все сжалось от страха. А если они сейчас поубивают друг друга, что тогда?

Тагир рядом, и в случае грубого обращения, заступиться и защитит от чокнутых выходок Давида. Нужно перестать бегать от прошлого и расставить все точки над I.

Набравшись мужества, попросила Тагира присесть в гостиной, а сама позвала злобного гостя на кухню. Меня все равно немного напрягал невменяемый вид взбешенного мужчины, которого я не видела несколько месяцев.

— Какой срок? — спросил он, как только мы оказались одни.

— Двадцать две недели — произнесла я.

— Когда успела? — продолжал Давид, взяв у меня с тарелки маленькую печеньку из рисовой муки, начал неспешно жевать, словно наш разговор был о погоде.

Гнев подкатил и нахлынул как ураганное цунами. Я готова вцепиться в его циничное побитое лицо и самой как следует отходить маленькими кулачками.

— Купи себе таблетки для улучшения памяти и вспомнишь, когда у нас был последний секс, — выдала язвительно и попыталась успокоиться. Сердце стучало от подскочившего адреналина и неприятными мурашками покрывало все тело.

— Экспертизу сделаем, когда родишь. Может тогда, и получишь заветные доллары, — и на губах Давида расцвела презрительная ухмылка.

«Чтоб ты тварь, сдох!» — думала, чувствуя, как кислород перестал поступать в легкие и я начинаю задыхаться от ярости, сковавшей от онемения руки, и стали подкашиваться ноги.

— Ничтожество, ублюдок, скотина… — сыпала шепотом ругательства, физически ощущая, как спазмом скрутило низ живота, и я сейчас рухну, а он рассматривал меня, как зверушку в зоопарке.

Яркая, будто луч света, резь пронзила внутренности. Инстинктивно согнулась пополам. Боль обожгла, и я испуганно сжала ноги.

Господи, хоть бы это не преждевременные роды!

Обхватив живот рукой, а другой, пытаясь держаться за край стола и не упасть в обморок, чувствовала, как слабость завладела телом. Сейчас я рухну, а этот громила-миллиардер так и будет пялиться на меня, как на последнюю шлюху, которая решила подзаработать примитивным методом.

Последнее что помню, как Давид подхватил меня, и растерянно заглядывал в глаза. Падая, схватилась за окровавленный ворот рубашки, словно за последнюю соломинку перед полетом в пропасть. В черную глянцевую бездну его глаз, где меня ждал сам Сатана.

— Я тебя своими руками придушу, как того мудака в приват-комнате, если с ребенком что-то случится… — прохрипела и отключилась.

Белый свет бил по векам, заставляя зажмуриться и наморщить нос.