На троих - Евгения Майер

Я еле-еле открыла глаза, отворачиваясь в сторону. Первым делом схватилась за живот и облегченно выдохнула. Моя очаровательная округлость на месте, но между ног неприятно саднило, острыми раскатами ударяя в пах. Зрачки привыкли к свету лампы, и я огляделась.

Это был госпиталь. Я лежу на кровати-трансформере, с капельницей в запястье, а рядом стоят медицинские приборы.

«Все обошлось» — радостно думала я, и тут же отругала себя последними словами.

Какой же надо быть дурой! Разозлиться на гребанного богатого альфа-самца, чтобы рисковать своим здоровьем и, главное, здоровьем малыша!

Больше никаких разговоров! Видеть его не желаю! Как только он заговорит, сразу уходить или звать полицию.

Но сейчас мои выдуманные правила не подействовали. В палату ввалился Давид и прикрыл дверь изнутри.

— Проснулась, принцесса? –

— Давид, я больше не хочу тебя видеть и тем более разговаривать. Уходи! — грозно прикрикнула я и повернулась в другую сторону — Никаких экспертиз не будет, можешь подавиться своими деньгами!

Но он даже и не думал подчиниться моим смехотворным приказам. Давид уселся рядом на стул и, закинув ногу на коленку, рассматривал мое бледное лицо пронзительным взглядом, в котором плескались самые порочные фантазии.

— Ты даже беременная стояк вызываешь! — и его рука бесцеремонно скользнула под простыню, закрывающей ноги. Прошлась по-хозяйски по коленке и поднялась выше к бедру.

Я возмущенно заерзала на кровати, пытаясь убрать его руку, чем вызвала раскатистый смех Давида.

— Убери свои лапы! — рычала я, как дикая тигрица.

Всю беременность мне было не до плотских утех. Само действо или намеки на близость вызывали отторжение. Видимо, гормоны буйствовали против физических контактов.

— Ненавижу тебя, придурок! Мерзкий подонок, эгоист! Чтоб тебе гореть в аду за твои издевательства и тупые шутки! — пылала я, но еще контролировала свой гнев.

— Закончила? — сухо поинтересовался Давид.

— Можешь валить отсюда, чтобы не слушать дальше! — выпалила и сердито хмыкнув, попыталась занять положение, отвернувшись от этого хама.

— Если ты закончила, давай обсудим дату помолвки, — произнес Давид и нагнулся ко мне, чтобы посмотреть на мою мимику от его предложения.

Враз опалило жаром его дыхания и сладковатым парфюмом с древесной ноткой.

Что?!

Дату помолвки?!

Сейчас я готова горделиво фыркнуть и снова попытаться выгнать его из палаты. Но вовремя себя остановила. Хватит играть в девочку-подростка! Если это не очередная хохма Давида, то мои мечты станут реальностью…

— Помолвки? — неуверенно переспросила я.

— Ну да! А ты собираешься потом на свадьбе с младенцем на руках носиться? — выдал саркастично Давид и улыбнулся, поглядывая на мои губы.

Этот мужчина неисправим!

Я развернулась к нему и все равно недоверчиво переспросила:

— Новая подколка в стиле законченных холостяков? –

Давид громогласно рассмеялся вновь.

— Лана, ты дура, — но говорил это беззлобно, словно ругал нашкодившего котенка — Я тебе предлагаю выйти замуж, а ты спрашиваешь какую-то ерунду.

И снова просунув руку под простыню ущипнул меня за ягодицу.

— Родишь, я тебя так оттрахаю, чтобы в твоей голове царил порядок, и ты перестала думать всякую хрень, — пробасил прямо на ухо мне, а мои низменные инстинкты вдруг зажили второй жизнью. Живот сладко потянуло от накатившего возбуждения.

Может я сплю и это все скоро кончится?

Или судьба решила, что страдания переступили финальную черту, и пора бы зажить как в обычной присказке «долго и счастливо»?

Эпилог

Я видела, как силуэт Давида мелькает сквозь чуть не прикрытые жалюзи в широком окне, ведущее в коридор. Из стороны в сторону, как маятник. Брутальный альфа-самец выбежал из родильного зала, как только начались потуги, и я стала орать бешеными воплями от дикой разрывающей промежность боли.