Мужской персонаж - Ляля Фа

— А это обязательно? Так положено, да?

Меня ситуация откровенно забавляет, но тут вмешивается Чудная.

— Рафис, я думаю, лучше без алкоголя обойтись. Нам потом в местный монастырь на экскурсию.

— А вдруг им хочется водки? — дразню её, так как за всё утро после кофейни она впервые обратилась ко мне напрямую.

— Значит, объясни им. Давай-давай, первое правило, помнишь?

О, ну командуй, пока меня это устраивает. Поворачиваюсь к Алану:

— Не обязательно водку заказывать, — тот согласно кивает головой, и я озвучиваю ответ работнице блинной.

Пожав плечами, женщина уходит за нашим заказом.

— Рафис, а спроси их, мне очень любопытно: что во Франции думают о России и русских? — просит Наталья. — И соответствует ли это представление действительности, на их взгляд?

Ну понятно. Кое-кто собирает материал для книги. Ладно, перевожу вопрос.

— О, Россия — великая страна, — говорит Марилис. — У вас такая история и культура, и, несмотря на все перипетии, русские — неунывающий народ.

— Во Франции относятся к России немного с опаской, — признается Алан. — Мы, конечно, знали, что медведи на улицах и водка на завтрак — это стереотипы. Но, например, всё, что говорят про холод оказалось правдой. Но вы ведь как-то живёте в таких условиях!

Я перевожу, Чудила кивает и говорит, смеясь:

— Да, предрассудки есть у любого народа. Зима в России не круглый год, приезжайте летом — увидите!

В беседу включается Марк:

— Русские люди имеют репутацию холодных, неприветливых людей. Но в реальности, это не так. У вас, например, совершенно очаровательная улыбка, Натали, и мы очень благодарны вам за приглашение провести для нас экскурсию.

Адский ад! Это я переводить не собираюсь: ни комплимент, ни тот факт, что они думают, что прогулка — инициатива Наташи. Вижу её сосредоточенное лицо, она ждёт моего перевода. Недовольно взглянув на Марка, озвучиваю:

— Он говорит, что заметил, что русские ровно относятся к собственной репутации. В действительности, им по большей части всё равно, что думают о них окружающие. Ещё он говорит, что находит такое равнодушие совершенно очаровательным. И благодарит за экскурсию.

Та же женщина в фартуке приносит первый поднос с нашими блинами. Блины «сытные», блины солёные, блины сладкие… на любой вкус! Обожремся и никуда не поедем. Это было бы неплохо, на самом деле. Потому что Марк мне откровенно надоел.

Но тот, словно назло мне, не останавливается:

— У Русских всё на пределе, нам, европейцам этого не понять. Когда у Грега в ресторане отмечаются радостные события, то обязательно до пьяных песен на столе. Когда горестные — до попыток суицида в туалете. И так во всём. Всё чересчур. Это завораживает и одновременно пугает.

Ну, окей, это я перевожу дословно. А Алан подхватывает:

— Да, нас удивляют контрасты. У вас много богатых людей, мы видели столько машин класса люкс, что и для Парижа это редкость. Но… ваши дороги — как по ним ездить?!

— И даже люди контрастны. Такой разный подход мужчин и женщин к внешнему виду, например. Хотя у молодёжи этот контраст уже сглаживается, — это говорит Марилис.

Снова включается Алан:

— Русских сложно просчитать, они для нас непредсказуемы. И это тем более странно, потому что вы долгое время жили в рамках строгой идеологии и контроля. И тем не менее, даже в рабочих ситуациях, у русских часто проявляется способность взглянуть на проблему под совершенно неожиданным углом и предложить какое-то абсолютно невообразимое решение.

Я перевожу и уточняю:

— Наташ, это из разряда «голь на выдумки хитра».

Она кивает, улыбаясь, но я практически вижу, как она внутренне регистрирует каждое слово беседы для своей книги.

— Во Франции знают Льва Толстого, Достоевского и Пушкина. И у нас очень много русских иммигрантов, оставивших свой след в истории французской культуры, — это снова Марилис.