Девять дней - Хулина Фальк

— Хорошо, — мой голос тихий, пониженный. — Ты помнишь, как в детстве по телевизору не показывали ни шоу, ни вообще что-либо другое? У него был только этот логотип, который перемещался из стороны в сторону, и ты отчаянно ждал, когда он попадет в угол? — Он кивает. — Ты был так расстроен, когда требовалось слишком много времени, чтобы дойти до угла, — говорю я. Как я собираюсь объяснить это должным образом, настолько, чтобы он понял? Но, по крайней мере, Колин не выглядит сбитым с толку. На самом деле, Колин выглядит так, словно действительно пытается понять.

Итак, я продолжаю.

— А теперь представь, что ты являешься этим логотипом. Представь, что ты хочешь забиться в угол, и этот угол приносит облегчение, счастье, больше не нужно чувствовать боль от обидных слов, от предательства, разлуки и многого другого. Это может занять некоторое время, чтобы добраться туда, верно? — Он снова кивает. — Но что, если ты никогда туда не доберешься? Представь, что ты проводишь весь день, наблюдая, как один логотип перемещается, чтобы достичь одного из этих четырех углов, и ни разу не попадает ни в один из них. Это расстраивает. И ты наблюдаешь всего один день. А теперь попробуйте смотреть его годами подряд, и он ни разу не попадет в точку. Разочарование никогда не прекращается, оно растет и становится больше с каждым днем, когда оно не достигает своей цели. В конце концов ты перестанешь ожидать, что это произойдет. Ты начинаешь уставать от этого. Ты перестаешь надеяться, ты перестаешь хотеть этого, потому что сдаешься. Этого не случается. Вот на что похожа моя жизнь, Колин. Я годами ждала, когда доберусь до угла, но этого так и не произошло. Ни разу. Я сдаюсь.

Колин начинает указывать на небо и говорит мягким голосом:

— Те похожи на жирафа, поедающего льва.

Он меняет тему.

— Что за чертовщина? — Я этого не вижу. Как я могу что-то увидеть? Звездочек слишком много, чтобы разобрать, какие из них собрал Колин, чтобы изобразить жирафа, поедающего льва.

— Нет, серьезно. Просто посмотри внимательнее, — Колин притягивает меня ближе к себе, пока моя голова не оказывается всего в кулаке от его.

Быстрым движением Колин перекатывает меня на себя, так что я прижимаюсь к нему спереди.

— Не могу видеть звезды, когда смотрю на тебя, а не на небо.

— Нет необходимости смотреть на звезды, когда можно смотреть на солнце, — говорит он, одаривая меня самодовольной улыбкой. Я знала, что этот парень самовлюбленный, но, Боже, кто-нибудь, поцарапайте поверхность его эго совсем чуть-чуть, пожалуйста.

— Знаешь, я знал, что у Аарона была еще одна сестра, кроме Аны.

О, ладно, он изо всех сил старается держаться подальше от разговоров о смерти.

— Никто никогда не упоминал твоего имени. Все, что я получил в качестве информации о том, где ты была, типа «в каком-то колледже», — говорит он. — И они сказали мне, что ты примерно на два года моложе.

— Скорее, на две минуты, — бормочу я.

— Они также сказали, что у тебя каштановые волосы и голубые глаза.

— Ну, это просто невежливо. Они знают, что я ненавижу голубые глаза.

— У меня голубые глаза.

— Да, и я их ненавижу, — вру я. Где-то по пути я каким-то образом нашла утешение в глазах Колина, несмотря на то, что они светло-голубые.

Колин посмеивается над моей необоснованной ненавистью к голубоглазым. Это неразумно, я знаю это, поэтому я не возражаю, чтобы он смеялся над этим.

Мы проводим довольно много времени, просто глядя друг другу в глаза, не разговаривая, даже не обмениваясь ни единым словом.

Пока в моей голове не возникает вопрос.

— Колин? — Он поднимает голову. — Почему ты называешь меня Лилибаг?

Легкая усмешка появляется на его губах. Руки Колина обхватывают меня за талию, хотя мы все еще лежим на крыше.

— Ты знаешь, что значат «божьи коровки»? Удача, настоящая любовь, невинность… необходимость делать правильный выбор в жизни.