Художник моего тела - Пэппер Винтерс

Я боролась с рычащим, чувственным веретеном густого желания.

— Гил…

Его руки расстегнули ремень, молнию на джинсах и одним движением сняли брюки и нижнее белье, как и в прошлый раз. Пнув ботинки и стянув одежду, Гил стоял передо мной красиво обнаженный и совершенно греховный.

Я впилась в него взглядом, мурашки побежали по коже от его мощного совершенства. Я шагнула к нему, когда струйка похоти смочила мое нижнее белье.

— Нет. — Он оскалил зубы, не давая мне подойти к нему. — Я хочу видеть тебя. Каждый дюйм. — Его перемазанная краской рука легла на член, тяжелый и твердый между ног.

Ему было все равно, что желтые струйки все еще стекали по его груди, или что черные, розовые и синие полосы на его пальцах марали его эрекцию, чем дольше он продолжал сжимать член.

Гил не видел ничего, кроме меня.

Он не хотел ничего, кроме меня.

И это был самый сильный, самый мощный афродизиак.

Трясущимися руками я расстегнула пояс с подвязками и позволила ему упасть. Моя кожа сияла розовым от краски и была горячим от желания румянцем.

Гил ухмылялся, поджав губы и буравя меня взглядом, сжимая себя в кулак. Его предплечье пульсировало напряженными мышцами, когда он получал удовольствие, которое я хотела подарить.

— Продолжай.

Я покраснела. Пот выступил под красками, и я покачивалась, медленно спуская чулок по ноге, не сводя с него глаз.

Он издал протяжный и низкий стон, когда я дотянулась до ноги и изящно шагнула с нее. — Черт, я могу кончить, просто наблюдая за тобой.

Дрожь во всем теле намекнула, как близка я сама к оргазму. Я не могла кончить ни от чего другого, кроме его глаз и дыхания. Глаза, которые пили меня, ели меня, пожирали меня. И дыхание, которое говорило правду. Что он не мог выжить без меня. Даже если он выживал годами без меня.

Сняв второй чулок, я встала так элегантно, как только могла, и запустила пальцы в трусы. Если я сделаю это, он увидит, в каком отчаянии я была. Насколько мокрая. Как нуждаюсь.

Но я была не единственной. Его член торчал наружу, толстый и налитой. Его большой палец вдавился в щель на вершине, его челюсть сомкнулась, а тело пульсировало от желания.

Быстро вдохнув, спустила трусики, почти смущенная блеском желания на ткани. Но тут Гил издал гортанный, полный проклятий стон, и я больше не смущалась.

Я была довольна.

Была благодарна ему за то, что он знал, как сильно я хотела его. Хотела его большую часть своей жизни.

Не отрывая взгляда от моей наготы, Гил подошел к тумбе с краской. Схватив несколько бутылок, направился ко мне, его член подпрыгивал между ног при каждом шаге.

Стоя у основания подиума, он передал мне краски, его глаза задержались на моем теле. Поколебавшись, я взяла их у него, пока он с видимым трудом отступал назад.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — Мой голос смешивал воздух с потребностью.

— Рисуй, — Он тяжело сглотнул. — Это ты хотела потратить мои запасы. — Гил насмешливо поклонился. — Так играй.

Поставив бутылочки у ног, я выбрала королевский пурпурный с блестками. — Это безопасно… для, гм, личных мест?

Он хихикнул с натянутым стоном.

— Да. — Его кожа покраснела, когда я открутила крышку и протянула руку. Морщась от прохлады, я закрыла глаза, когда фиолетовый цвет каскадом потек по моему предплечью и упал сверкающими каплями на пол.

Ступив в это месиво, я измазала пальцы ног, покрыв ступни фиолетовым, как и мою руку.

Давняя мелодия элегантности и балета заставила проснуться мышцы, которые были разорваны и сшиты во время аварии.

Это был танец.

Танец красок и потребностей.

И я не сопротивлялась потоку чувственности, когда снова опрокинула бутылку, встав на цыпочки и двигаясь в такт тихому биению сердца. Мои руки взлетели вверх, теряя себя в волшебстве движения. Сверху полился фиолетовый дождь.