Художник моего тела - Пэппер Винтерс

Медленно продвигаясь вперед, я не обращала внимания на свою наготу. Как я могла, когда на мне было нечто гораздо большее, чем просто одежда?

На мне была метка Гилберта. Его время, энергия и мастерство.

На моем торсе больше не было ни грудей, ни ребер, ни мышц. Это была подводная пещера с лучами света, освещавшими черные карманы, где угри и ракообразные прятались во мраке. Но в ярком солнечном свете, исходившем от моего подбородка, вниз по ключице и пятнам на груди, резвились криль и разноцветные рыбки из драгоценных камней, как будто моя грудная клетка стала аквариумом для такой невероятной морской жизни.

Слегка повернувшись, я широко раскрыла глаза от изумления, изучая светящийся хрустальный шар, изображающий сцену кораблекрушения с блестящими стразами на бедре. Через мое плечо струился идеальный водопад. Он растекался по моей ключице, прежде чем выплеснуться наружу с голубым блеском и серебряной нитью, такой же живой и влажной, как любая жидкость, стекающая по моей руке.

Это была магия — чистая и простая.

Заказ, должно быть, был на аквариум или рекламу путешествий или что-то, что вдохновляло на природу и приключения.

Это вдохновило меня.

Мне казалось, что я могу плавать под водой и вызывать всякую живность.

Я чувствовала себя королевой.

Фотографии, которые он сделал, несомненно, будут отправлены тому, кто запросит эту часть, и где-то там, в каком-нибудь оживленном торговом комплексе или в каком-нибудь глянцевом журнале, люди будут смотреть на мое обнаженное тело и видеть не женщину, а целое подводное царство со мной в качестве его правителя.

Я думала, он не видит во мне человека.

Я ошиблась.

Он видел сквозь эту простую иллюзию и показал мне, что даже мое собственное восприятие было слишком узким.

Нося его краску, я становилась выше, вела себя гордо, двигалась плавнее. Я позировала так, словно на мне было дорогое платье, сшитое на заказ и мучительно скроенное до совершенства.

Я не была человеком.

Ни за что.

Я была чем-то большим.

Так гораздо большим.

И впервые за очень, очень долгое время… Я была счастлива.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Олин

— Наши дни —

— Вот твои деньги.

Я провела пальцами по влажным волосам, слегка спутанным от сушки полотенцем и отсутствия расчески.

— Спасибо. — Я двинулась к нему, поднимая сумку на плечо. Моя одежда вернулась на место, а кожа снова стала мягкой — без страз и иллюзий.

Я осторожно потянулась за конвертом, в котором лежали деньги, чтобы купить еще на несколько дней крышу и стены.

— Цени это, — буркнул он что-то и отвернулся. Как и на мне, на нем не было краски, если не считать единственной темно-синей полоски на подбородке.

Мой желудок слегка перевернулся.

Прекрати, О.(О — Олив)

Просто прекрати.

Гил поднял глаза, когда я слишком решительно сунула конверт в сумку.

— А ты не хочешь пересчитать?

Я покачала головой, не в силах выдержать его взгляд.

— Все в порядке.

— Ты даже не знаешь расценок.

— Нет, но я тебе доверяю.

— Ты действительно не должна.

Я мягко улыбнулась, не отрывая глаз от бетонного пола и умоляя свои щеки не запылать.

Не должна ему доверять?

Он не должен мне доверять.

Я что-то натворила в ванной. За те двадцать минут, что провела в душе, я погрузилась в фантазию, которая казалась слишком реальной. Притворилась, что Гил поцеловал меня той ночью в моем доме. Представляла себе годы совместной жизни, а не расстояния.

И теперь мне было стыдно, потому что я испытывала искушение справиться с бурлящим желанием, с которым он оставил меня, доставив оргазм своей собственной рукой в его душе.

Я этого не сделала.

Конечно, не сделала.

Но желание было почти неоспоримым.