Станешь моей победой - Викки Марино

— И все же, у кого из нас писюн? — воскликнул победитель, когда, наконец, уложил «противника» на лопатки. Благо после этого выплеска подает Глебу руку, помогая поднять с пола.

Уже неделю наша сборная сталкивается на поле с противниками. Каждый день мы выкладываемся по полной, чтобы привезти в родной город победу. А все эти стычки и перепады настроения плохо сказываются на качестве игр. Я несколько раз пытался поговорить с Данияром, но он, начиная рвать на себе рубаху, твердил, что с ним все в порядке, хотя все мы заметили, как он изменился за последние несколько недель.

— Ладно, погнали в гостиницу, — поднимаюсь со скамейки и хлопаю Жору по плечу. — Надо принять душ и выспаться. Кто со мной?

Чехов, Даник и Глеб подхватили сумки и, попрощавшись с остальными членами нашей команды, которые остановились в другом отеле, поспешили на улицу. Закидывая в рот сигарету, устало перебираю ногами, желая как можно скорее завалиться на кровать и услышать голос моей Тихони.

Меня пугает чувство одиночества, возникшее сразу после того, как я оказался в самолете. На взлете испытал ощущения, будто этот полет отрезает меня от Ани, разделяет навсегда расстоянием. Хотелось просто сойти с рейса и рвануть к ней.

Не думал я, что так трудно будет переждать разлуку…

Мне хочется оказаться рядом с ней, прикоснуться к нежным губам, увидеть ее улыбку, крепко обнять и больше никогда не отпускать. Тоска по Тихоне доводит меня до безумия и что-то параноидальное начинает просачиваться через толстый слой эпителия.

Я пытаюсь выдохнуть, напоминаю, что это ненадолго, но долбанные десять дней кажутся вечностью. Накручивая себя, впускаю в голову разные дурные мысли и просто не нахожу себе места.

Первое, что лезет в голову — это пес Диснейленда под дверью Аниного дома. Второе — что Колючка за это время отвыкнет от меня. Третье… Да какое, к черту, третье! Этих двух составляющих хватает, чтобы дойти до той точки кипения, когда просто слетают все предохранители.

— Завтра во сколько игра? — спрашиваю у Писателя, бронируя через мобильное приложение авиабилеты.

— В четыре часа.

— Отлично! Я в аэропорт! — резко изменив направление, иду к машине с огромной размашистой черной надписью «Uber».

— Сава, тебя мячом, что ли, приложило? — кричит мне в спину Писатель. — Какой, на хуй, аэропорт?

— Прилечу обратно к обеду. На тренировке скажете Санычу, что… Да наплетешь ему что-нибудь. Все, я погнал! До завтра!

Поймав такси, топлю на рейс. Сердце разрывается, предвкушая встречу. Как представлю Аню, нежную, мягкую, родную, так готов снести все на своем пути, лишь бы как можно быстрее оказаться рядом с ней. А когда за пару километров мы зависаем в пробке, рискуя опоздать на регистрацию, выскакиваю из машины и на своих двух несусь в аэропорт, чтобы не просрать самолет.

За десять минут до вылета заказываю огромный букет любимых пионов и китайскую еду. Сделаю своей малышке неожиданный сюрприз, а завтра вернусь обратно. Просто мне позарез нужно увидеть ее, иначе умру. Мы договорились созвониться в десять часов вечера. Я как раз к этому времени успею прилететь и добраться до дома Тихони.

Я лечу к тебе, родная… Играю со временем. Преодолеваю расстояние…

По возвращении в родной город заезжаю в ювелирку. Пару недель назад я заказал для Ани подарок — браслет из белого золота с двумя буквами «М» и «А», спаянными друг с другом. Хочу, чтобы у Тихони было что-то от меня на память. Пусть эта маленькая деталька каждый день напоминает обо мне.

Блядь, наверное, желание обладать душой и разумом Тихони можно назвать патологией. Но я не способен это переломить в себе, внутренний баланс давно расшатан. И теперь даже не пытаюсь отрицать факт того, что вся моя жизнь зависит от Ани. Понимаю, подобная одержимость может сломать меня, не идиот же. Но зато я с уверенностью могу сказать, что познал силу любви. А это, пожалуй, и есть наивысшее проявление жизни.