Станешь моей победой - Викки Марино

«Меня она не волнует. Не беспокоит. Мне не стоит ее бояться, — повторяю про себя, словно мантру».

— Мы можем пойти в дом, — облизнув губы, Савельев игриво заиграл бровями.

— Снова? — наигранно возмущаюсь, потому что Савельев при любой удобной возможности раздевает меня и не выпускает, пока я не взорвусь несколько раз.

— Ну кто виноват, что ты такая красивая?

Целую Мирона в нос и отталкиваю обратно в бассейн. Какой же он все-таки провокатор!

Взглянув на часы, понимаю, что через два часа мне нужно быть дома. И, оповестив Мира о том, что нам пора ехать, собираюсь вернуть в дом за сумкой, как вдруг на меня несется Глеб со словами:

— Даешь пенную вечеринку, Тихая! — встряхнув бутылку с шампанским, Данилевский, громко смеясь, окатывает меня этой противно пахнущей жидкостью.

Паника тут же взяла надо мной верх.

Смахнув с плеча Глеба футболку, пытаюсь промокнуть игристое, но все напрасно — оно уже успело впитаться в одежду. Господи, если я вернусь домой с запахом алкоголя, родителя с меня три шкуры спустят!

— Глеб… Что… Что ты наделал? — задыхаясь, вся трясусь и разглядываю разводы на серой футболке — Совсем с ума сошел?

— Веселись, красотка! — кричит подвыпивший Данилевский и припадает губами к бутылке.

С неподдельным ужасом бросаю взгляд на Мирона и несусь в ванную комнату, чтобы смыть с себя противный запах. Вытираю лицо и руки полотенцем, пытаюсь привести в порядок волосы. Стянув одежду, трясущимися руками застирываю мылом прямо в раковине сначала футболку, а после и шорты.

Да за что мне это?!

Смахнув со лба капли пота, сажусь на край ванны. Смотрю на свое отражение в зеркале и у меня от осознания полного провала сжимается все внутри. Что же теперь будет… Как мне теперь явиться в дом в таком виде?

И кнопка самоуничтожения активируется моментально: теперь мне стыдно за то, что я обманула родителей, за то, что повела себя как плохая дочь и за свою неосмотрительность и безрассудство.

Из-за всей этой нелепой ситуации, от безысходности, из-за разговора с Жозефиной я начинаю просто плакать. Не знаю, какое чудо может меня спасти.

— Аня, котенок… Ну тише, родная… — подает голос тихо вошедший в ванную Мирон. — Не переживай, все будет нормально.

— Как? Как я теперь вернусь домой? — смотрю на Мира сквозь пелену слез и сжимаю в руках сырую одежду.

— Сейчас я что-нибудь придумаю — говорит Савельев и исчезает. А когда возвращается, я вижу в его руках два фена. — Целуй своего героя и приступаем к работе.

Удивительно, но через каких-то полчаса нам удалось практически полностью высушить мои вещи. Влажными оставались лишь толстые швы на шортах. И если по возвращении мне удастся быстро проскочить в свою комнату, то родители ничего не заметят.

— Мирон, что бы я без тебя делала! Спасибо, спасибо, спасибо! — благодарю своего героя по дороге домой. — Если бы не ты, я бы сошла с ума.

— Если сходить с ума, то только вместе! — смеется Мир и тормозит около остановки. — Кстати, у меня для тебя подарок. Смотри! — указав на лобовое стекло, где стали появляться первые капли дождя, Савельев несколько раз постучал по нему пальцем. — Сейчас ливанет, — констатирует очевидное, а в карих глазах тут же появляются игривые огоньки. — Так что бегом целовать под дождем! Такую романтику упускать нельзя.

— Мы же промокнем! — ловлю его за руку, не позволяя выйти из машины.

— Да, ты права — все же зря мы убили полчаса на сушку, — подмигнув мне, Савельев выключает фары, глушит мотор, и, откинув кепку на заднее сиденье, выбегает на улицу.

«Если сходить с ума, то только вместе…»

Воспроизвожу его слова и следую за тем, кто украл мое сердце.

Без лишних слов сталкиваемся ртам. Целуемся, словно сумасшедшие, как в последний раз: до дрожи, до дурноты, не думая больше ни о чем. Нас не пугают ни рваные порывы ветра, ни гром, ни крупные капли, которые, разбиваются о наши тела.